груди — горячие ладони и губы, а между ног…
Я лежала на кровати и перебирала черные пряди любимого. Он глубоко дышал после очередного марафона, его голова покоилась на моем плече, а ладонь поглаживала живот.
За окном светало.
Вдруг Теодор поднялся с кровати и отошел к куче одежды на полу. Я рассматривала его сильное тело, и смущение боролось с интересом. Теодор наклонился к брюкам, и мне стало жаль, что ночь закончилась. Я упала на подушки и посмотрела на потолок. И почему я так зациклилась на этой ночи? Приедем в Хальмо, и их у нас будет еще очень, очень много! Но какое-то странное, тревожное ощущение расползалось сердце черной плесенью.
Кровать прогнулась, и Теодор дотронулся до моей ладони. Он поднес ее к губам, и я ощутила прохладу металла.
Я поднялась на постели и взглянула на свою руку: на безымянном пальце блестел перстень Тео с черным камнем.
— Это не женское кольцо и оно не похоже на помолвочное, да и контракта у нас нет… Но это максимально близкое к тому, что необходимо, — пробормотал он.
А я смотрела, как тусклое пламя камина отражается яркими сполохами в черном камне, и старалась не утонуть в переполняющей меня мысли, что значит это кольцо.
— Как только прибудем в Хальмо, сделаем все официально. — Он прижал меня к себе.
— Как только прибудем в Хальмо, — эхом отозвалась я, прижимая ладонь к груди.
Теодор поцеловал мою макушку. Потом лоб, губы, а потом мне снова пришлось терзать простыни, а Теодор глотал мои стоны, вознося на новые вершины удовольствия.
Глава 34
Утро встретило меня одинокой постелью и холодом. Камин потух, так что пол морозил ноги, пока я на цыпочках бежала в уборную. Я не заметила, как ушел Теодор, и не знала, как долго спала. Но то, что уже позднее утро и пора собираться в дорогу, было ясно и без часов.
Я наскоро умылась, заплела волосы в тугой аккуратный пучок, надела чистую сорочку и платье, теплые чулки и ботинки. Несчастную одежду, стыдливым напоминанием валявшуюся на полу, я собрала и аккуратно сложила в котомку. Я невольно кусала губы, то и дело вспоминая прошлую ночь, но отгоняла непрошенные мысли: лучше сосредоточиться на сборах и дальнейшей дороге.
Но спуститься к завтраку я не успела. Дверь открылась, и Изабелла торопливо вошла в комнату.
— О, Элли, ты проснулась? Маркус сказал собрать вещи и выходить, — бросила она, подбегая к кровати и собирая свою сумку.
— Вы уже завтракали? — спросила я, осознав, что ужин в моей жизни вчера отсутствовал, и теперь в животе недовольно урчало.
— Он сказал, что поедим по дороге, — пожала она плечами. — Ой, это что? — удивилась она и подскочила ко мне, хватая за руку.
Я взглянула на перстень Теодора на безымянном пальце и невольно улыбнулась.
— Ну, братец! Не думала, что он так быстро на это решится, — с восторгом сказала она. — Интересно все-таки, как эти кольца приходятся всегда ровно по размеру? Ведь пальцы Теда явно больше твоих.
Ах, эти пальцы… Так, стоп, Элионор!
— Не знаю, наверное все дело в магии, — ответила я, стараясь не думать о руках Теодора.
— Скорее всего… Ты готова? — Изабелла отпустила мою руку и схватила сумку.
Я накинула плащ, накрыла голову капюшоном. Мы вышли в коридор, спустились в общую гостиную, и уже собирались выйти через парадные двери, как нас окликнул лорд Ингмар.
— Не сюда, через заднюю дверь. — Он поспешно приблизился, выхватил наши сумки и устремился в узкий коридор. Мы последовали за ним, удивленно переглядываясь.
Как только двери на задний двор распахнулись, стало еще непонятнее: лорд Ингмар закидывал наши сумки в новую карету темного дерева, пошарпанную, кривоватую, запряженную двойкой усталых лошадок.
— Это что? Где твоя карета? — пробормотала Изабелла.
— Питер уже едет в ней в другом направлении. Садитесь, скорее! — бросил он, забираясь на козлы.
Питер? Это его конюх? Но почему?…
— А Тед где? — спросила Изабелла, забираясь на ступеньку кареты.
— Тоже путает следы, — отрезал Маркус.
И я поняла: нас снова нашли. Вопреки всем нашим попыткам скрыться! Мы петляли, разделялись, путали следы, мы избавились от следящего заклинания на артефакте — все оказалось напрасно! Вопреки всему Портер все равно меня нашел!
Я прытко забралась в карету, молясь богине только об одном: чтобы с Тео все было хорошо.
Мы благополучно доехали до следующей стоянки и плотно позавтракали. Ну, как благополучно: Изабелла ныла и причитала, ведь в той карете осталась книжка, которую она читала, и сиденья там были мягче и чище. И я соглашалась с ней во всем, стараясь при этом хоть немного успокаивать. Конечно, Лорд Ингмар достал эту карету явно второпях, и не слишком волновался об устройстве. Но главное, чтобы ехала.
Маркус рассказал, что ранним утром его нашел Теодор. Он снова проверял рессору и понял, что она не сломалась: ее подпилили на прошлой стоянке. Кто еще мог это сделать, кроме Портера и его подельников, — неясно. Может быть это и совпадение, но рисковать он не хотел, и потому они спланировали этот сложный маневр. Если рессору подпилил не Портер, то обе кареты в сохранности доедут до следующей заставы. А если все-таки наш преследователь замешан, то он точно станет преследовать одну из карет, и мы узнаем какую тоже на следующей заставе. Как узнаем: кто-то один не приедет. О таком исходе думать не очень хотелось. Маркус уверял, что все будет хорошо и что это просто перестраховка. Но Изабелла с каждым его словом становилась все мрачнее и с подозрением поглядывала на мой перстень.
— Изабелла, что не так? — спросила я, когда мы вернулись в карету.
— Ничего, — буркнула она.
Я не стала настаивать. Разбираться с ее эмоциями мне не очень хотелось, у самой тревога билась в висках. Какое-то время мы провели в тишине, но Изабелла то и дело вздыхала
— Скажи, что у тебя на уме, — не выдержала я.
— Не хочу расстраивать тебя, — задумчиво сказала она. — Все-таки это настолько в духе Теодора!
— Что именно? — у меня похолодели руки.
— Ну это, — она неопределенно взмахнула руками в воздухе. — Исчезать.
— Я не думаю…
— А я думаю! — перебила она. — Он может и напялил на твой палец кольцо, но смылся! И в этом весь Тед. И с Николь он поступил точно так же.
— Нет, ты ошибаешься, — возразила я.
Она удивленно вскинула брови.
— Он сказал мне, что она сама не захотела за него замуж, — пролепетала я, тушуясь под ее насмешливым взглядом.
— А что еще
