надеюсь, что с ней все будет в порядке. И сейчас не могу ничего сделать.
— Дети, — вмешалась Лема. — Пожалуйста, прекратите свои пререкания и отойдите.
Спустя мгновение я почувствовала её тёплые, успокаивающие руки на своей груди, и это немного облегчило боль и восполнило нехватку воздуха в лёгких.
— Она задыхается вместе со своим ребенком, — вынесла вердикт Лема.
— Черт, черт, черт. — Тедди схватила меня за руку, и на мгновение я почувствовала, как её руки стали горячими, но этот свет не достигал моей груди.
— Так, я собираюсь подарить тебе свое кольцо. — Она начала стягивать его с пальца.
— Нет, это небезопасно, — простонала я. Кольцо не предотвращало смерть людей, оно просто возрождало их тела после смерти, чтобы они не оставались мёртвыми, и я понятия не имела, как это подействует на Ариадну — Мне нужен врач.
— Миа, ты должна вернуться домой немедленно, — сказала Лема.
— Она сказала, что пыталась, но не сработало, — рассказала ей Тедди.
— Дитя, попробуем ещё раз, — потребовала Лема, снова прикасаясь ко мне руками. — Вот, возьми её за руку. Ты пойдешь вместе с ней. — Она вложила грубую руку Кинга в мою и сжала их.
Наши взгляды пересеклись всего на мгновение, но я увидела только тепло и привязанность в глубине его голубых глаз. Он хотел быть со мной.
Мое сердце походило на большой, счастливый воздушный шар.
— Ты уверен? — прошептала я.
— Я понял, что ты особенная, как только увидел тебя, Миа. Я просто слишком боялся себе в этом признаться.
Хорошо, наконец-то он понял. Я закрыла глаза и попыталась отвлечься от боли и сосредоточиться на желании видеть всех нас в безопасности и счастливыми. Каждого в своем времени. Но ничего не произошло. Я чувствовала себя слишком уставшей, а маленький огонёк в душе Ариадны казался ещё холоднее, чем моё сердце.
— Я не могу, — захныкала я в агонии. — Я слишком слаба.
— Тогда мы должны просить помощи у предков, — сказала Лема. — Но они захотят жертвы…
— Хватит, — рявкнул Кинг. — Все эти разговоры — пустая трата времени, которого у неё нет.
Я хватала ртом воздух, глазами ища помощи у Лемы.
Она закрыла глаза.
— Что они говорят? — через несколько мгновений Тедди стала подталкивать Лему. Но Лема находилась в каком-то медитативном состоянии.
— Быстрее! — поторопила её Тедди.
Тёмные глаза Лемы распахнулись.
— Они говорят… — она глубоко вздохнула. — Все так, как я и сказала. Они говорят, что Миа должна принести жертву, она должна отказаться от чего-то, чтобы получить что-то другое.
«Боже, мне хотелось пнуть этих мертвых Провидцев по их яйцам. Даже если они были женщинами».
— Миа, ты должна выбрать что-то, что важно для тебя. — Теперь даже Лема выглядела обеспокоенной.
Я вдруг почувствовала, что со мной снова играют. Ведь они просят меня сделать невозможный выбор между теми, кого я любила, и теми, кто дорог моему сердцу. Чтобы спасти свою нерожденную дочь, я могла бы отдать свою собственную жизнь, но это не вариант. Также я была чертовски уверена, что никогда не откажусь от Арха, ни сейчас, ни когда бы то ни было. Боль в груди стала почти невыносимой, и слёзы сами по себе стекали по щекам. Я посмотрела на Кинга, который стоял позади Тедди и Лемы. Когда наши глаза встретились, он понял, что творится в моей голове, понял, что я должна была отказаться от него.
Его губы приоткрылись в печальном вздохе или, возможно, во вздохе разочарования.
— Мне так жаль, — одними губами произнесла я.
— Нет. Это мне жаль. — Он отодвинул Тедди и подошёл ко мне. — Мне жаль, что я не послушал вас, когда вы только появились, но теперь ты должна выслушать меня. Ты не должна идти ни на какую сделку с Провидцами. Тебе нужно сосредоточиться и заставить себя немедленно покинуть это место и отправиться в больницу. А я буду ждать тебя там, на другой стороне.
Его слова казались мне неразберихой, которую я не могла понять.
— Где ты будешь меня ждать?
«Возможно, он имел в виду смерть».
— Ты покинешь это место прямо сейчас, и я буду там. — Он наклонился и сжал мое плечо.
— Но это невозможно, ты же не можешь… — я ничего не понимала.
— Проклятье, женщина. Все это возможно! Если я что-то и узнал о тебе за это время, так это то, что в тебе есть упрямство быка, а теперь хоть раз сделай так, как тебе говорят, и покинь это место.
— Но как ты… — Понимание выстрелом щелкнуло у меня в голове.
«Дерьмо. Пожалуйста, больше никаких проклятий».
— Нет. Так нельзя, Кинг. Пожалуйста, умоляю тебя.
— Ты должна довериться мне, Миа, — сказал он.
Моё тело кричало, требуя воздуха и помощи Ариадне.
— Нет, пожалуйста, не надо. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
Как бы мне ни хотелось умолять его, у меня не было на это времени. Следующие три тысячи лет он будет жить в аду, чувствуя, как гниёт его душа, поглощенная яростью и тьмой. Он не сможет избежать самого худшего своего кошмара, потому что он и есть этот кошмар. Я не хотела добраться до другой стороны только для того, чтобы обнаружить, что Десятый клуб по-прежнему существует, а Кинг, возможно, всё ещё жив, но чертовски зол и жаждет причинить мне боль. И тот Кинг не способен защитить наших детей, потому что его сердце не способно испытывать любовь.
— Мне жаль, что я сомневался в тебе, Миа. — Кинг прижался своим лбом к моему. — Но теперь ты должна поверить в меня. Я позабочусь о твоей безопасности, и мы снова будем вместе.
— Так, сейчас ты должен её отпустить, — сказала Лема. — Миа, попробуй ещё раз. Сосредоточься.
— Скоро увидимся, мой маленький воин. — Кинг прижал Арха ко мне и наклонился, чтобы поцеловать его в лобик. Потом неохотно встал и попятился.
— Положи руки ей на живот. — Лема кивнула в сторону Тедди.
— Что мы делаем? — спросила Тедди.
— Ты поделишься с ней своим светом. — Лема опустила голову. — Поторопись, дитя.
Тедди положила свои дрожащие руки поверх рук Лемы. Я посмотрела в глаза Тедди, желая сказать ей так много вещей: что я была рада встретить её и буду скучать по ней, если выживу. Что она стала мне сестрой, которая находилась рядом, когда я больше всего нуждалась в друге, и этого я никогда не забуду.
— Не забудь писать, — пробормотала я.
— Передай моим родителям, что я люблю их, — рассмеялась Тедди.
Затем я посмотрела на прекрасное лицо Кинга.
«Миа, пожалуйста, не делай этого».
Но эти уговоры были ложью. Ведь я отдала бы
