ставишь.
— Нет, — указав на доули императрицы, — я проведу тебя, если отдашь мне свою шляпу.
— Мою шляпу? — вымолвила, переведя взгляд на лежащий рядом подарок.
Императрица взяла её в руки и начала крутить со всех сторон, словно запоминая каждую деталь. Изящная вуаль рассыпалась в дланях.
— Она очень дорога для меня, — разочаровано молвила Кенко.
— Ты тоже дорога мне, поэтому, если хочешь уйти, ты должна дать мне что-то взамен.
— Плата…
«Она ведь не знает, так?», — раздумывала девушка. Выдавая легкую улыбку, та протянула шляпу девочке:
— Ладно, бери. Наверняка, она тебе больше пойдет.
— Правда?! Ура! — воодушевленно зазвучала девчонка, словно мечтала о таком подарке всю свою жизнь.
Ибицу нацепила на себя шляпу и покрутилась вокруг. Та была ей немного велика, но смотрелась чудесно.
— Тебе очень идет.
— Я знаю. Мне все к лицу.
Немного понаблюдав за девочкой, Кенко вопросила:
— Так что, ты проведешь меня к выходу?
Ибицу немного призадумалась, оценивающе взглянула на странницу оценивающим, словно решала нечто важное. В её глазах буквально можно было прочесть: «Уступить или убить», и вскоре та ответила:
— Пошли, Кенко.
Облегченно вздохнув, мечница встала и последовала за девчонкой. По пути, она расспрашивала малышку о разном, но на вопрос, что же это за место, ответа так и не дала.
— Кстати, Ибицу, а как ты здесь оказалась? Ты потерялась? — заинтересовано обращалась императрица.
— Нет, я давно уже здесь, ведь ровно также давно и умерла.
— Умерла? Я не встречала твоей души.
— Меня нет в живых уже более сотни лет, а ещё я — злой дух, а не просто какой-то там мертвец.
— И все же, не слышала я о тебе.
— Это потому что я — восходящая звезда. Скоро обо мне будут говорить все, просто наблюдай за тем, как я восхожу на пьедестал.
«Сколько надменности и до чего великие планы у этой заблудшей души», — думала Кенко, с умилением глядя на малышку. Вдруг, в её сознании всплыла одна деталь, о которой ей так хотелось расспросить.
— Скажи, Ибицу, — несколько неуверенно обращалась девушка, — а как ты умерла?
Услышав сей вопрос, девчонка, скачущая из стороны в сторону от радости, замедлила свой ход и поменялась в лице.
— А что, так интересно знать?
— Да, мне любопытно, но если для тебя это слишком, то…
— Ты меня разочаровываешь, сестренка, — вымолвила девочка, приставив острие украденной из-под носа катаны прямиком к шее Кенко.
Та ошарашенно поглядела на Ибицу, явно не ожидая столь бурной реакции. Голос девушки переменился на более грубый и она выказала:
— Как ты можешь так поступить со мной, говоря о желании стать сестрой? Я бы никогда не согласилась иметь родственницу, что желает меня убить!
Сказать о том, что слова мечницы поразили её — ничего не сказать. Маленькие очи стали какими-то безумными и одновременно передавали всю печаль, накопившуюся внутри. Тогда, из её глаз непроизвольно потекли слезы, и чтобы вытерить их, она убрала катану от выи.
— Несчастный случай. Смерть. Все.
Немногословный ответ дал понять не только правду о гибели девочки, но и то, что слова, сказанные ранее, сильно ранили её.
— Прости, я сказала это, не подумав, — сконфуженно обратилась Кенко.
— И как ты загладишь свою вину?
Недолго думая, странница ответила:
— Ты хотела, чтобы я стала твоей сестрой? Хорошо, я согласна стать ею, но только на один день.
Девочка улыбнулась на такое предложение, но выглядело это настолько мляво, аки эта идея уже не кажется ей такой уж хорошей.
— У меня был старший брат. Он часто меня бил и стал одной из причин «несчастного случая». Но ты ведь будешь хорошей сестрой, правда?
— К-конечно, я постараюсь изо всех сил, сестренка! — произнесла императрица так, чтобы поддержать девчонку, но, по правде говоря, со стороны это выглядело немного так себе.
— Если ты делаешь это только потому, что боишься, как бы я тебя не убила, то перестань, иначе правда так поступлю, не доведя до выхода.
— Ха-ха… Да, конечно.
Ибицу посмотрела на взбудораженную Кенко с серьезным выражением лица, но едва смогла сдержать свой смех.
— Господи, сестрица, какая же ты забавная. Мне всегда хотелось старшую сестру, подобную тебе, императрица Ранзильема Кенко.
«А ты хорошо запомнила фразу, пророненную невзначай, — думала та, — пора бы мне научиться подбирать правильные выражения».
Кенко протянула свою длань девочке, предлагая той взяться за неё. Ибицу с недопонимаем взглянула на девушку и тут же сцепила их руки. Продолжая блуждать среди тьмы, слова из уст так и лились. Тогда же, малышка огорченно выказала:
— Очень жаль, что за время нашего знакомства, мы так и не сыграли в маджонг.
— А ты умеешь?
— Ну конечно умею, как ты могла усомниться в моих навыках! — вновь все тем же возвышенным голосом проговаривала Ибицу, но теперь он не казался Кенко уж настолько противным.
— Сможете ли Вы, сенсей, обучить меня на словах? — лукаво молвила девушка.
— Конечно, гакусэй ⌜⁵⁶⌟, иначе и быть не может!
Так шли они, перенимая что-то у друг друга, обучаясь чему-то да беседуя просто ни о чем. Но любая встреча подходит к концу, никогда не стоит забывать это. А если же эта встреча была по-своему хороша, то расставаться будет ещё тяжелее.
— Старшая сестра Кенко.
— Что такое, Ибицу?
— Сегодня ты скрасила мою серую жизнь в этом унылом и невзрачном месте. Это было поистине здорово.
— Должна признать, мне тоже было в какой-то мере весело. Но не сразу. Однако, к чему ты клонишь?
Пройдя чуть вперед да обернувшись, девчонка, воодушевленно, выказала:
— Я кое-что должна отдать тебе в знак благодарности, так?
— Нет же, мне ничего не нужно, — с улыбкой выказывала та, но на душе словно был какой-то камень.
— Мне жаль, что, не успел пройти и день, а ты снова перестанешь быть моей сестрой.
— О чем ты, Ибицу?
Улыбнувшись во всю, девочка выказала:
— Прощай, императрица Ранзильема Кенко, я буду скучать по тебе. И не умри раньше, чем я убила бы тебя!
— Что? Постой! — встревоженно выказала девушка.
Не успела она и подойти на шаг ближе, как Ибицу рассыпалась на пылинки, что всегда именовались как шуцуриан. За считанные секунды девочка превратилась в ничто, а Кенко, вместо названной сестры, сумела лишь ухватить шляпу, что стремительно падала вниз. Глядя на то, как она вновь не смогла никого спасти, не успев даже надлежаще распрощаться, императрица пала на колени и судорожно заплакала. Быть может малышка не была хорошей да милой, аки другие дети, но она была собой и уже успела оставить свой след в жизни мечницы. Потом та, схватив доули, лишь продолжила слезливое прощание над
