— Вполне возможно, что убийц двое. Так вот, насчет отравителя. Я нашла медальон Ольги Тиль. Внутри оказался кокаин.
— Кокаин?! — в один голос воскликнули Наталья, Галина Петровна и Николаев.
Тамара и Нина промолчали. Соня не удивилась, что реакции Тамары, она знала о кокаине раньше, но Нина? Неужели от вездесущего секретаря не укрылась и эта тайна? «Впрочем, — подумала Соня, — Нина всегда была в курсе всех событий, удивляться нечему».
— Да, кокаин, — подтвердила Соня. — Именно его подсыпали в водку Кононову еще за столом. Поэтому Олегу Игоревичу стало плохо. Патологоанатом сказал, что эта попытка убийства — отравление — была удачной. Даже без удара по голове, шеф был обречен. Кокаин, перемешанный с водкой, плюс запущенная язва и открывшееся кровотечение — у Олега Игоревича не было шансов выжить.
Соня замолчала, давая сослуживцам время переварить услышанное. Она принялась вновь рассматривать их лица, их реакцию. Кроме Нины, все стояли, подобно соляным столбам, прикованные к месту осознанием того, что один тех, с кем они вместе сидели за столом, преднамеренно убивал Кононова, но при этом смеялся и разговаривал, как ни в чем не бывало. Одна Нина выразила свои эмоции движением. С перекошенным от ужаса лицом, она покачнулась, и на миг Соне показалось, что Нина вот-вот упадет. Соня кинулась к ней, обняла, поддерживая.
— Нинуль, как ты себя чувствуешь?
— Он бы умер от отравления, да? — вместо ответа спросила Нина.
— Да, Нинуль, он бы умер…
Первым очнулся Николаев и сразу перешел к делу.
— Что вы говорили про ультиматум?
Соня помедлила с ответом. Наблюдая за реакцией сослуживцев, она уже начала сильно сомневаться в том, что отравитель среди них. В конце концов, здесь, в торговом зале, собрался неполный состав участников застолья и, как бы не был уверен Шестаков в обратном, но отравителем мог оказаться и Тиль, и Торопов, и Ольга Петровна, и Волков. Константин не мог, эту мысль Соня отмела сразу же. Не мог! Да и мотива для убийства у него нет. Только не Константин.
— Ультиматум таков, — наконец, проговорила Соня. — Даю отравителю один час для того, чтобы он подумал и явился с повинной. Иначе, через час, я достану из сумки медальон и отдам его в полицию. Медальон я упаковала надлежащим образом, на нем сохранились отпечатки и потожировые следы. Кстати! Не стоит рассчитывать, что, если преступник стер отпечатки, то эксперты ничего не найдут! Современные методики позволяют по остаткам потожировых следов определить, кто именно прикасался к медальону.
— Неужели? — недоверчиво спросил Николаев.
— Точно! — отрезала Соня. — Даю один час, а затем беру из сумки медальон и иду в полицию.
Галина Петровна подошла к Соне, взяла ее руку и прижала к своей груди.
— Сонечка, а почему ты нам об этом говоришь? Ты думаешь, что отравитель среди нас?
— Да, Соня, почему? — поддержала маму Галю Тамара.
Соня опустила голову и тихо проговорила:
— Ничего я не думаю, просто предупредила… я не знаю, кто отравитель, но лучше бы он сдался сам…
— Мы свободны? — неожиданно зло спросила Нина.
Соня вздрогнула.
— Конечно…
Нина развернулась и, гордо вскинув голову, ушла. Тамара и Галина Петровна поплелись вслед за ней. Возле входных дверей остались только Соня с Николаевым. Соня ждала, что Николаев тоже уйдет, но он дотронулся до ее плеча и тихо произнес:
— Софья Андреевна, мне хотелось бы с вами поговорить.
— Хорошо, — согласилась Соня, а ее сердце начало отплясывать бешеный танец, стало трудно дышать. Неужели Николаев желает сознаться? Что делать? Бежать за Шестаковым?
Николаев увлек Соню к столикам сторожей, предложил ей стул, а сам сел на краешек стола.
— Вы уж простите меня, что я так накинулся на вас, говорил неподобающим тоном. Погорячился. Софья Андреевна, вы в курсе событий. Я понял, что один из следователей — ваш знакомый?
— Один из оперативников, — поправила Соня. — Сергей Шестаков, мой однокурсник.
Николаев кивнул в подтверждение каких-то своих мыслей.
— Значит, вы в курсе всего, что здесь происходит?
— Более-менее, — призналась Соня.
— Расскажите мне, — попросил Николаев. — Я ведь толком ничего и не знаю. Эта новость про отравителя, как обухом по голове! Неужели среди нас двое убийц? Кто они? Все так странно себя ведут… что здесь происходит, Софья Андреевна?
— Хорошо, я расскажу, — согласилась Соня и начала рассказ.
Вначале она поведала Николаеву о Вячеславе Тиле, о спектакле, который разыграла Наталья с помощью «Мастеров игры». Соня призналась, что, по утверждению Шестакова, Вячеслав — наиболее вероятная кандидатура на роль убийцы гаечным ключом.
Николаев с эти не согласился:
— Он не мог убить. Я давно знаю Славу, он не смог бы вот так, глядя в глаза, нанести удар. Ни деньги, ни опасность не заставили бы его. Слава игрок, а не убийца.
— Я тоже так думаю, — согласилась Соня, — но факты — упрямая вещь, они говорят против Тиля.
Когда Соня рассказывала о Галине Петровне и Федоре, Николаев кивал, соглашаясь. Оказалось, он все знал. Еще с тех времен, когда они все вместе служили в Знаменке под Москвой.
Николаев решил прояснить кое-какие моменты.
— Понимаете, Софья Андреевна, Олег был таким человеком… совестливым, что ли. Он не бросал людей, которых любил, желал их опекать, тащил за собой. После того, как его дела здесь, на Дальнем Востоке, пошли в гору, Олег не оставлял меня в покое! Звонил, писал, даже угрожал мне нищей и безрадостной жизнью, если я не приму его предложение и не перееду сюда. Олег чувствовал себя спокойно, если все дорогие ему люди находились рядом, и он мог следить за их судьбой. Поэтому он переманил сюда меня, Тамару, Галину с Федором… он хотел опекать нас также, как и свою дочь.
— Можно задать неприятный вопрос? — спросила Соня.
— Конечно, — Николаев кивнул, а затем предугадал Сонин вопрос: — Хотите спросить, почему я так поступил с Олегом? Почему начал пропускать через свой магазин «серый» товар?
— Да.
Николаев помолчал, прежде, чем ответить. Он поднял голову и принялся изучать стену за Сониной спиной.
— Бес попутал. Иначе не могу объяснить. Однажды мне предложили продать пару ноутбуков. Я долго не соглашался, знал, что Олег будет против, но деньги… эти проклятые бумажки! Да, я хорошо зарабатывал, будучи директором магазина, но во мне еще жила память о тяжелых временах в Знаменке, когда наше государство плюнуло на военных. Я помнил и о том, как не мог купить подарки на день рождения детям, и о том, как мы с женой пересчитывали крупы и мелочь на хлеб, дабы экономично их расходовать и дотянуть до зарплаты, которую выплачивали раз в два месяца. Это в лучшем случае! Помнил о холоде в полуразрушенном деревянном бараке. Софья Андреевна, я не смог отказаться от денег! Принял сначала пару ноутбуков, потом еще и еще. Затем втянулся, и понеслось… Мне даже понравилось ощущать себя теневым бизнесменом. Риск будоражил кровь! Сейчас я сожалею об этом. Олег мне доверял, он был светлым человеком, а я…
