Книга Жил ли апостол Петр? - Артур Древс

70

Мы идем еще дальше и предполагаем, что христианство при­своило себе также и митраистического бога времени — Зервана, превратив его в земного отца Иисуса, — плотника Иосифа. Наши соображения таковы: спаситель Митра, — по обычному представлению, — родился из скалы-кам­ня. Но, судя по целому ряду намеков и деталей, существовал другой миф, где Митра рождается от богини — девы Апатиты и небесного отца, высшего бога Зервана. Наличие такого мифа и учения, между прочим, облегчало митраизму тесное слияние с культами рожденного от девы Кибелы фригий­ского «спасителя» Аттиса, такого же египетского спасителя Озириса-Гора-Сараписа, и др. В таком случае, мы получаем следующую митраистическую троицу: бог-отец Зерван, бог-сын Митра, богиня-дева — мать Апатита.

Происхождение богоматери Марии из многоименной «языческой» богини-матери-девы: вавилонской Иштар, сирийской Астарты, фригийско-персидской Кибелы-Анагиты, — общеизвестно и признано. Наличие черт Митры в личности и мифах об Иисусе мы видели у самого Древса.

Займемся богом-отцом Митры — Зерваном. Последний довольно часто изображался не только с ключами в руках и петухом у ног, но и с некото­рыми ремесленными орудиями: молотком и клещами. Эти орудия дают ос­нование предполагать, что в нем видели также божественного, небесно­го ремесленника или плотника, как творца и устроителя вселенной. Земной отец Иисуса и муж Марии, Иосиф, в евангелиях и предании называется плотником, но соответствующее евангельское, греческое слово «тектон» означает вообще ремесленника, а не только плотника. Поэтому еще в древности некоторые христиане утверждали, что Иосиф занимался слесар­ными работами (см. «Сказания о земной жизни пресвятой богородицы», стр. 332, 8 изд. русского на Афоне Пантелеймонова монастыря; 1904 г.). В таком случае, ремесленник-плотник Зерван, отец Митры, по своей не­бесной профессии совпадает с ремесленником-плотником Иосифом, отцом Иисуса. Отсюда — простой вывод, что здесь не случайное совпадение, а влияние: как Мария заимствовала свои черты от Анагиты-Кибелы, Иисус (и Петр) — от Митры-Зервана, так и евангельский Иосиф свою профес­сию заимствовал от плотника-ремесленника Зервана.

Отметим, кстати, откуда произошло самое имя мифического земного отца мифического же Иисуса — Иосиф.

У евреев в последних веках до нашей эры сложились два образа мессии-спасителя: южане-иудеи видели в нем имеющего прийти, победо­носного сына-потомка царя Давида, прийти из иудейского города Вифлее­ма. Северяне, среди коих и зародилась потом раннее христианство, ждали, что мессия родится у них, на севере Палестины, в области, занятой коле­ном-племенем мифического ветхозаветного родоначальника Иосифа.

Поэтому своего чаемого мессию они называли «сыном Иосифа», причем учили, что он на земле будет страдать и умрет за людей. Нарождав­шееся христианство усвоило и переплело оба образа мессии, — победонос­ного «сына Давидова» и страждущего «сына Иосифа». След этого мы ви­дим в евангелиях, как в именовании Иисуса «сыном Давидовым», цар­ственно въезжающим в Иерусалим, — так и в наделении его земным отцом Иосифом, вместе с необходимостью претерпеть за людей мучения и смерть. Попытку, и при том неудачную, примирить оба эти представления мы находим также в пресловутых противоречивых родословиях Иисуса, где он выводится сыном Иосифа, а последний — потомком царя Давида.

Доводы за существование мифа о рождении Митры от матери-девы см. у Д. Робертсона, — «Языческие христы», стр. 321-322. П.

71

«Новозаветные апокрифы», стр. 91; 1904 г. Д.

72

Данаиды — дочери мифического греческого царя Даная. Про них рассказывали, что они умертвили своих мужей (исключая одной из них) и за это после смерти, в аду, в наказание должны были наполнять водою без­донную бочку. Предполагают, что в основе этого мифа кроется характер­ное природное явление в греч. местности — Арголиде: в жаркое время там пересыхают все водные источники, а в период дождей, наоборот, перепол­няются и производят наводнения. Данаиды же слыли нимфами-русалками источников, а их отец, якобы, первый научил страдавших от безводья аргоссцев рыть колодцы, чтобы в бездождное лето не нуждаться в воде. Есть другое объяснение адской работы Данаид: здесь, отзвук особого обряда, связанного с подражательной магией, когда для вызывания нужного для хозяйства дождя лили в бочки или ямы воду.

Дирка, мифическая героиня одного из многих греческих мифов. Рас­сказывали, что она, ревнуя некую Антону к своему мужу, велела пасту­хам привязать последнюю к рогам дикого быка. Но пастухам было открыто. что несчастная — их родная мать. Тогда они вместо нее привязали к рогам быка саму Дирку, которая и погибла мучительной смертью. В римском театре в первом веке нашей эры мифы о Данаидах и Дирке разыгрывались в лицах. П.

73

А. Древс — «Миф о христе», т. II, стр. 24-52, изд. «Красной Нови» и «Атеиста», 1924 г. Д.

Неисторичность, легендарность неронова гонения доказывает также А. Немоевский в своей небольшой статье «Исторический ли факт Нероново гонение на христиан?» в «Нез. М.», № 162; 1911 г.

Много дельных и оригинальных соображений против историчности Неронова гонения и казни Петра в Риме, а также о происхождении римских катакомб-подземелий высказывает А. Амфитеатров в своем «Звере из бездны», т. IV, стр. 104 — 260 (главы: «Гонение на христиан» и. «Ката­комбы»), 1914 г., изд. «Просвещение». П.

74

Монтанизмом называется особое религиозное течение раннего христианства, названное так по имени его основоположника Монтана. По­следний был сначала жрец малоазиатского «спасителя» Аттиса и Кибелы, культ коих носил дикий, исступленный характер. Перейдя в христианство, Монтан внес в него мистический, крайне повышенный уклон своей преж­ней религии. Он начал проповедовать строжайшее воздержание (аске­тизм), осуждал всякую малейшую уступку «плоти», боролся против вне­сения мирского элемента в христианство и в огненных, страстных речах предсказывал скорое наступление страшного суда. Официальную, господ­ствующую церковь он бичевал за охлаждение в ней религиозного пыла первых учеников Иисуса, за ее погоню за земными благами, за ее оскуде­ние и потерю даров святого духа, — потерю, наличие чего он видел в пре­кращении дара чудесных исцелений и пророчества. Монтанизм, зародив­шийся в средине II века в малоазиатской области Мизии, скоро принял там характер острой эпидемии религиозного помешательства, так как прекращалась всякая нормальная общественная жизнь: монтанисты, ожидая страшного суда, забрасывали все свои «земные» дела, супруги — разводи­лись, все без различия пола и возраста предавались мистическим созерца­ниям и крайнему эскетизму.

Отсюда движение перебросилось на всю Малую Азию, захватило Сирию, Египет, африканские церкви, пробралось в Рим и даже далекую Галлию (ныне — Франция). На его сторону перешли даже некоторые из тогдашних «столпов» церкви, — например, Тертуллиан.

Господствующая церковь, хотя и с большим трудом, справилась с