— Фрия сотрет в тебе только магические черты, а то, что у тебя здесь, — Ардо многозначительно постучал по своему лбу, — так с тобой и останется.
— Магический источник давно опечатан. Много лет назад фрийский король Фредерик решил, что нельзя строить свое правление на конечных ресурсах. Истинные ценности заключаются в людях. Силу надо искать внутри человека, а не вовне.
— Разве ммагия может закончится? — испуганно распахнув глаза, воскликнула Ринка.
— Говорят, еще в молодости Фредерику довелось побеседовать с магическим источником. Тот готов был делиться магией с людьми. Но однажды за волшебство пришлось бы платить. Озвученная цена оказалась столь высока, что Фредерик предпочел запечатать источник антимагической печатью. Что потребовал источник — о том ведает только король. Но я уверен, речь шла о человеческих жертвах.
Ринка кивнула. В деревне не раз сетовали на безжалостных, недалеких фрийцев, изгнавших магов со своей земли. На деле же получается, маги сами покинули лишенное магии место.
Фрийский король стал ей чуточку понятнее. Она бы и сама не стала ради магии никем жертвовать. Наоборот, отдала бы все свои способности, до последней капельки, лишь бы обрести любящую семью. Разве много ей надо?
Ринка глубоко вздохнула, украдкой взглянула на своего спутника и неторопливо двинулась следом.
Глава 22
Далеко идущих планов у меня нет. Я лишь надеюсь, мне удастся смешаться со служительницами и тайком проникнуть в Храм. Разыскать Кривую Амалию и попросить ее переправить меня во Фрию. Когда об этом думаю, то и дело слышу насмешливое фырчание дракона. Мамочки, ну что тут смешного?
На рассвете, когда мы с Карниллиусом опускаемся у ворот Белого Храма, сознаю свою наивность. Нас встречает целая делегация: уже восстановивший свою форму маг, эффектный и властный, провидица и серьезные дядьки в черных камзолах — всего человек десять. Ощущаю себя знаменитостью на костюмированном приеме — лишь вспышек камер и света софитов не хватает.
В моем драконе очень некстати просыпается то ли неважнецкое чувство юмора, то ли примитивная вредность. В тот момент, когда я пытаюсь как можно более чинно съехать с него на землю, он приподнимает крыло и я, хорошенько разогнавшись, весьма неграциозно шлепаюсь на пятую точку. Опять двадцать пять!
Встаю, потираю ушибленное место и еле сдерживаюсь, чтобы не погрозить ему кулаком при всем честном народе. Выразительно на него глянув, быстренько делаю вид перед встречающими, что все так и было задумано.
— Мы рады твоему возвращению, Всадница, — торжественно заявляет маг и я ему несомненно верю. Невозможно сымитировать тот восторг и умиление, которым светятся все лица, за двумя лишь исключениями. Капитан Краммер и провидица Варика стоят чуть в отдалении от мага и вполне правдоподобно изображают зубную боль. Капитан — стопроцентный мужской шовинист, которого однажды заткнула за пояс мелкая девчонка. Его реакция меня ни капли не удивила, а вот от Варики ожидала более искусной игры.
Важно киваю в ответ и благодарю за радушный прием. Можно, конечно, сразу, без обиняков попросить о встрече с Кривой Амалией, и я даже склонна предположить, что мне не откажут. Но таким образом я рискую ее подставить под удар, если у меня получится отсюда улизнуть. Поэтому приходится, как нормальному герою шкандыбать в обход. Улыбнувшись, интересуюсь:
— Надеюсь, я могу отдохнуть с дороги?
— Конечно, — поспешно кивает магистр. — Ванда и Мелисса уже подготовили для тебя комнату.
— К несчастью, езда на драконе сказалась на моем здоровье гораздо сильнее, чем я думала. Нельзя ли мне провести немного времени у великого миадува, чтобы восстановиться и набраться сил?
Конечно, такая чрезмерная любовь к себе в Храме не котируется. Так что это самая настоящая наглость с моей стороны — проситься в местную больничку, не будучи при смерти, но мне отчаянно нужно поговорить с Кривой Амалией, а как ее найти по-другому, просто не представляю.
— Разумеется, сира. Надеюсь ты достаточно восстановишься к обеду и составишь мне компанию, — любезно разрешает магистр.
Пробираюсь сквозь расступающуюся толпу то ли магов, то ли капитанов. Они с обжигающей совесть надеждой заглядывают мне в глаза. Не знаю, что пытаются они там разглядеть, но я не собираюсь служить их целям, и от этого мне немного не по себе. Мне всегда не по себе, когда приходится обманывать чужие ожидания в угоду своим целям. Привет из детства, что тут поделать…
Мелисса семенит спереди по брусчатке, то и дело оглядываясь на меня, постоянно спотыкаясь и хихикая над своей же неловкостью. Ей почему-то невероятно нравится находится в моем присутствии. Похоже, в моем фанклубе прибавилось фанов! Ванда замыкает шествие за моей спиной — не то оберегает тылы, не то караулит, чтоб не сбежала. Мой караул ведет меня сквозь узкие лесенки и коридорчики к выходу, за которым растет миадув.
Сегодня на кроватках расположилось всего несколько человек, здесь десятки свободных мест. Я неуклюже устраиваюсь на качающемся ложе, служительницы укладываются неподалеку, расслабленно потягиваясь. Небось, счастливы, что им привалила халявная работенка!
Здесь, конечно, чудесно: птички, свежий воздух, атмосфера приятная, но насладиться всем этим не получается. В мозгу непрерывно свербит одна мысль: где Амалия?
Чем больше проходит времени, тем безнадежнее и глупее выглядит мой план. С чего вообще я взяла, что служительница ко мне сегодня прийдет? А вдруг они здесь по сменам работают и сегодня не ее очередь? А вдруг она решила покинуть Храм или переквалифицироваться из официантки в кухарку? Когда, по моим ощущениям, проходит часа два, я вконец отчаиваюсь.
Потом вспоминаю слова той ведуньи из сна, утверждающей, что мои вопросы притянули ее ко мне. Может, попробовать и Амалию к себе приманить?
Колдовать я не умею. По крайней мере, специально и целенаправленно. Телепатией не владею, как и телекинезом. Но зато я знакома с техникой визуализации. Закрываю глаза и представляю себе Кривую Амалию прямо здесь, сейчас, рядом с кроватью. Вспоминаю каждую черточку ее лица. Необычные глаза, от которых мне вечно неловко. Бежевое родимое пятнышко на виске. Идеально зачесанные косы. Зеленая капелька на белоснежном переднике от пролитого отвара, платье сапфирно-синее и ее голос немного с хрипотцой. Что бы она сказала, если бы меня увидела?
— Рада приветствовать Всадницу в Белом Храме!
Нет, она бы сказала по-другому… Стоп! Ее голос прозвучал так реально, что я недоверчиво открываю глаза и вижу ее — ту самую женщину, которую так долго ждала! В руках у нее снова тяжелый поднос, от которого доносятся волшебные ароматы, и я протягиваю руки, чтобы водрузить его себе на колени.
Тем временем, несколько других женщин в сапфировых платьях обходят остальных пациентов, предлагая им поесть. Краем глаза замечаю, что Ванда и Мелисса навострили свои ушки, повернулись к нам и во все глаза наблюдают за происходящим.
