Под звон мечей я почти забыл о графине и вспомнил об эффектной женщине, только когда выходил из арены, обтирая мокрую от пота голову прихваченным полотенцем. Сейчас на мне был легкий тренировочный костюм, а чтобы переодеться, надо было пройти в казарму в пяти минутах ходьбы от крытого зала в дальнем крыле дворца.
Летом занимались на свежем воздухе, но пока воздух окончательно не прогрелся, предпочитали уличным тренировкам вот эту закрытую арену.
— Антон, а вы точно счетовод? — лукаво спросила графиня, показывая свою белоснежную улыбку.
— Счетоводы не могут держать в руках меч?
— Мне всегда казалось, что для образованного человека подобный навык излишен. Ваше главное оружие — разум, — двусмысленно намекнула фаворитка.
— Не поверите, но уже дважды это умение спасало мне жизнь там, где разум был бессилен, — прямо ответил я.
Я любил нашу с графиней пикировку на грани колкостей, но сейчас был слишком уставшим, чтобы поддерживать обычную светскую беседу.
— Знаете, я подумала, что вам стоит потренироваться с королем. Он отлично владеет рапирой, — внезапно выдала графиня.
Я немного напрягся. Рапира была оружием местной городской аристократии, а сам принцип фехтования на ней кардинально отличался от того, чему учила меня Лу, и что я сейчас закреплял вместе с гвардейцами. Рапирой кололи и жалили во время драки в узком переулке или на дуэли. Меня же готовили к встрече с бандитами, которые предпочитали короткие мечи или дубинки. Поэтому я был абсолютно не уверен в исходе нашего сражения с королем — слишком разными были наши предпочтения в оружии, и, скорее всего, я ему проиграю буквально за несколько секунд.
Но Вилу было уже не остановить, так что графиня все решила без меня, просто поставив перед фактом, что в ближайшие дни мне будет назначена аудиенция у короля, которая пройдет на крытой арене.
Кая Фотена я эти дни почти не видел, хотя слава о моем подарочном наборе лото разлетелась по всему дворцу: видимо, король все же устроил несколько показательных игр с высшими аристократами, готовя почву для моего выдвижения в фавор. Возможно, наша встреча на арене также является подготовкой к этому политическому ходу.
Предоставленный частенько самому себе, я наблюдал за обитателя двора, а посмотреть было на что.
Большинство аристократов крайне отрицательно относились к грядущей войне с Паринией, при этом одновременно осуждая короля за то, что он не вошел в образ оскорбленной девицы и не отозвал раньше времени посольство. Как оказалось, основным источником этих разговоров был, как не удивительно, герцог Мофорос.
Как-то я сообщил о своих выводах графине, но она лишь фыркнула в ответ:
— Это очевидно и без выдающихся способностей, дорогой Антон. Каждый здесь знает, как Мофорос любит оспаривать все решения короля.
Я согласился, но окончательный вывод оставил пока при себе: занимался этим герцог банально по причине косности своего мышления, будто юнец, ища конфликта с монархом. Видимо, старый пес все еще не смирился с тем, что вместо службы внушительному Сандеру Четвертому, ему приходится возиться с его сыном.
А вот настроения среди младшей знати и, в особенности, среди молодых дворян, мне совсем не понравились. Любая кучка молодняка, с которой по возрасту я был примерно на одной ступени, источала буквально миазмы презрения и пренебрежения монаршей особой. Разговоры велись весьма откровенные, а думали молодые люди и того более дерзко, чем следовало бы.
У меня получилось найти самые буйные головы и вычленить их из общего потока, и когда я навел справки через графиню, к моему удивлению в их числе оказался и единственный сын барона Амера Тиббота. Грен Тиббот до сих пор находился в Пите по учебе и частенько заглядывал ко двору, пообщаться с другими благородными своего уровня.
Дуэль с королем прошла отвратительно, хотя скорее, это был банальный провал. Кай Фотен двигался легко, как шмель, нарушающий самим фактом своего существования все законы аэродинамики. Мне казалось, что я уже привык к юрким противникам, но Лу была еще и мелкой, а вот Фотен смотрел мне прямо в глаза. И длину рук имел соответствующую. Так что в тот момент, когда рапира короля открыла второй десяток смертельных уколов по моей тушке — целил Кай в район сердца — я банально сдался.
— Ты меня разочаровываешь, Антон.
— Чем же?
— Ты дерешься не в полную силу, будто боишься меня поранить, — ответил король.
Мы были на арене одни, только у дверей немыми статуями стояла пара гвардейцев, которая ранее провожала нас в подземелья, где король демонстрировал мне свой улов из бандитов, избивающих бардов.
Я отреагировал на слова короля и мои глаза немного сузились:
— Вы хотите, Ваше Величество, чтобы я дрался по-настоящему в полную силу?
— Само собой, иначе какой толк в нашей встрече?
Я кивнул, и сразу же пустил в ход иллюзии. Король, увидев как меня резко стало трое, только довольно оскалился. Он давно хотел увидеть в деле мага разума.
После первого же фальшивого выпада, после которого король рассеял один из мороков, Кай пустил в ход собственную магию льда.
Действовал монарх аккуратно, банально пытаясь приморозить подошвы ботинок к земле и тем самым меня замедлить, причем делал это практически одновременно сразу по двум целям. Король не угадал, в какой последовательности применять магию, так что пока морок делал вид, что атакует справа, я зашел королю в левый бок и чувствительно ткнул его металлом тупого тренировочного меча.
— Так менталисты расправляются со своими соперниками? — спросил прямо король, отпрыгивая в сторону, — обманывают и спокойно всаживают клинок в спину?
Я только пожал плечами, мол, все средства хороши, и наслал на короля очередную иллюзию.
На этот раз молодой король изменил тактику и просто сформировал маленький кусочек льда, которым запустил в грудь ближайшей цели. Ледышка без ущерба для меня отскочила от кожаной тренировочной куртки, а я, чуть увлекшись, от души пнул клерийского короля в район живота.
«Ну, все, доигрался, сейчас меня прикажут казнить», — каким бы умелым менталистом я не был, шансов живым покинуть дворец, пройдя сквозь несущую службу гвардию, у меня все еще не было. Слишком их было много, да и боец на их фоне я был такой себе.
Приземлившись на пятую точку, Кай Фотен чуть зло посмотрел на меня.
— Знаешь, это было больно.
— Примите мои извинения, Ваше Величество. Но вы сами просили показать, как я сражаюсь по-настоящему, без страха вас поранить, — нашел я способ выкрутиться.
Такое объяснение, вроде как, его устроило.
Остаток нашего с монархом спарринга прошел в более спокойной обстановке. По совету Кая, я повесил на левую руку небольшой круглый щит — чтобы уравнять шансы своего обычного меча против его длинной рапиры — и дело пошло веселее. В конце концов, я мог сказать, проиграл молодому королю с разгромным счетом, но не позорно.
