Вместо ответа я только обвожу взглядом сияющее пространство, заполненное нарядными людьми.
– Расходимся? – спрашиваю, нежно чмокнув Степана в шею. Для него светские рауты – привычная часть работы, может, встретит знакомых, найдёт темы для будущих статей. – И так сутками вместе.
– Встречаемся в туалете, когда праздник начнётся, – шепчет он, наклонившись к моему уху.
– Нет уж! – засмеявшись, выкручиваюсь из его рук. – Когда праздник начнётся, встречаемся у сцены – я хочу все видеть.
Впервые в жизни я на таком грандиозном событии, и, к собственному удивлению, мне не хочется убежать или забиться в угол. Наоборот – хочется рассматривать людей, пить шампанское из красивых фужеров, и даже как минимум пару раз пройтись из одного конца зала в другой, плавно покачивая бёдрами.
Вижу своё отражение в зеркальной колонне – короткие волосы красиво уложены закрученными лепестками, густо подведённые глаза смотрят пронзительно, серое корсетное платье, украшенное серебристыми нитями вышивки, переливается в ярком свете, строгие туфли-лодочки делают ноги длинными и стройными.
Все это облачение я купила вчера, когда поняла, что мне совершенно нечего надеть на день рождения издательства.
Рассматриваю себя как какое-то новое воплощение старого существа и не могу оторвать взгляд.
Как все это неожиданно и прекрасно! Оказывается, у меня есть ноги! Оказывается, серый цвет может быть не только сдержанно-трикотажным. Оказывается, у меня стройная фигура, красивая шея, большие живые глаза!
Беру со столика фужер и делаю глоток искрящегося и праздничного напитка – такого же, как я.
Улыбнувшись, шагаю вперёд – сейчас я пройдусь по залу, буду ловить своё отражение в зеркалах и пить шампанское, – но тут же отшатываюсь обратно.
С другой стороны колонны стоит Ия с каким-то хмырем. Он – улыбается зло и ехидно, она – чуть не плачет.
Но кто это с ней и почему доводит Ию до слез!
Как он вообще… смеет!
Растерянность сменяется злостью.
Теперь, когда я чувствую и вижу все по-другому, когда я слышу себя, а не демонов – все встаёт на свои места и в нужном порядке. Открываются истины, которые раньше прятались за пеленой моего состояния, близкого к сумасшествию.
Сейчас я знаю наверняка – Ия добрый, светлый, талантливый человек. Она работает как никто, она всегда готова прийти на помощь, она настоящий профессионал и истинный Великан! Возможно, она даже не была заносчива во время повышения, и я выдумала это от злости, возможно, она даже не спит с главредом, а относится к нему как и мы, по-родственному. Да и вообще, настроения и личная жизнь – только ее дело.
Но одно ясно как день – она не заслуживает плохого отношения.
Прислушиваюсь…
Интонации разговора не оставляют сомнений, этот неизвестный втаптывает Ию в грязь.
Злость обжигает.
Мне хочется вмешаться, поставить выскочку на место… Но я не уверена в своих силах, не знаю, в чем суть происходящего, и продолжаю молча стоять.
Где Василий Палыч, почему он не заступится за протеже? И где ее парень, почему она его не пригласила?!
Затаив дыхание, я прислоняюсь спиной к своей стороне колонны, пытаясь уловить смысл их разговора.
«Ты не посмеешь заявить о том, что я Великан, ты лучше, чем строишь из себя сейчас, ты порядочней…» – голос Ии тихий, слабый, он еле слышен сквозь голоса гостей и музыку.
Я вздрагиваю – как кто-то не из нашего издательства мог узнать о Великане?
«…до чего же вы – девки – одинаковые!» – парень говорит громко, надменно. «Больше скажу – я бы тебя трахнул».
У меня замирает сердце.
Что он несёт!
Кто он, черт возьми, такой, и какое право имеет так говорить!
Ия вылетает из-за колонны и быстро ныряет в толпу людей, у неё ужасный вид, слезы на глазах, почти белое лицо.
Парень тоже появляется из-за колонны и презрительно смотрит ей вслед, остановившись прямо напротив меня.
Что за придурок? Несет чушь, доводит девушку до слез, ещё и вырядился на такое событие в джинсы и льняную рубаху, зачесал волосы в идиотскую прическу и на руку надел браслет из деревяшек.
Несколько секунд он сверлит спину Ии глазами, а потом, повернув голову, замечает меня и проходится по моему только распустившемуся женскому телу липким взглядом.
– Принцесса скучает? Я не видел тебя до этого. Рад представиться – Глеб. – Придурок в рубахе протягивает мне руку и выкатывает скользкую зубастую улыбку.
Я тоже прохожусь по нему взглядом и останавливаюсь на руке.
– Фу, – говорю вместо тактичного «не знакомлюсь» или «извините, мне пора».
Лицо хмыря молниеносно вытягивается, и он возмущённо шипит: – Ч–ч–что?!
Это «фу» вырвалось само, но оно правдиво, и извиняться я не собираюсь.
Бросаю взгляд в толпу, не желая потерять из вида Ию – кажется, программа начинается, и она уже идёт к сцене вместе с Василий Палычем.
– Девушка, вы больше ничего не скажете? – нервно спрашивает придурок в рубахе.
Вместо ответа вкладываю в его руку свой пустой фужер и тоже ныряю в толпу.
Мне нужно догнать Ию. Нужно поговорить с ней, и это единственно важно сейчас. Пока я не представляю, что скажу и как спрошу о том, что могло вскрыть ее тайну, но сделать это нужно.
Чем быстрее, тем лучше.
Я чувствую.
Глава 58
Великан
Никогда не любила большие праздники, светские мероприятия и многолюдные сборища.
На таких события видно всех – и никого.
Одиночество в толпе ещё сильнее.
Желание ощутить близкого рядом – острее.
В детстве мама несколько раз брала меня с собой на мероприятия, которые освещала. Хотела показать мне мир красоты и тогда только шагнувшего в нашу страну глянца, а на деле – показала, как почти незнакомые люди врут, что рады видеть друг друга, хвастаются успехами и выбирают для обсуждения легкие и поверхностные темы.
Сейчас эти детские воспоминания оживают во мне и начинают колоть маленькими иголками, нашептывая: «Ия, что ты здесь делаешь? Ия, уйди. Ия, зачем ты здесь?»
Мамин голос проносится в мыслях: «…постарайся заниматься только тем, что действительно любишь».
Ведь я пообещала ей! Так что же, выходит, я не могу даже сдержать свое собственное слово?
И что я делаю здесь?!
Жду позора?
Жду, когда рука с деревянным браслетом сломает мою карьеру и жизнь?
Мы стремительно приближаемся к сцене.
