Женщины заговорщески переглядываются, но дальше развивать тему не решаются.
— А ты сама-то как? — Зоуи поворачивается к Илин и вопросительно смотрит на зарумянившуюся девушку.
— Никак, — вздыхает та, мигом утратив былую веселость.
Я удивленно разглядываю их, не понимая в чем дело.
— Илин, если гора не идет… — нравоучительно начинает экономка. — Он так за тебя испугался, целую ночь в больнице провел…
— Зоуи, — хмурится Илин в ответ. — Если я Ригану не интересна, то почему должна вешаться ему на шею. Я девушка, в конце концов, а он мужчина. Если у него не хватает смелости сделать первый шаг, то я… найду кого-то посмелее, — обиженно заявляет она.
— Так-то оно так, — печально заключает экономка. — Но ведь жизнь это не сводка правил и инструкций.
Мы все втроем грустно вздыхаем и дружно берем еще по одной порции лакомства. А я в душе надеюсь, что и у Илин с Риганом наладится. Вот оно, оказывается, какие страсти бушуют совсем рядом.
— А что у меня есть, — внезапно заговорщеским голосом начинает Зоуи и весело мне подмигивает.
Я перевожу взгляд на нее, проглотив последний кусочек сладости, и изумленно наблюдаю, как она извлекает откуда-то из-под стола пухлую тетрадь.
— Не может быть?! — хлопает в ладоши Илин. — Свадебный каталог мадам Озонье!
— Он самый, — кивает Зоуи и, сдвинув посуду в сторону, водружает на ее место раскрытый журнал. — Мне Теодор поручил помочь тебе выбрать наряд на свадьбу. Завтра приедет модистка для снятия мерок.
Внутри все замирает от волнения. Мне только сейчас накрывает именно то самое понимание, что да, все на самом деле, и через неделю я выхожу замуж. Стану женой любимого человека, стану мамой его сыновьям и нашим будущим детям. Рука непроизвольно накрывает живот. А, возможно, я уже беременна.
О таком ли я мечтала? Теперь не знаю. Раньше мне казалось, что я совсем не создана для семьи, да и к детям относилась довольно-таки спокойно. Но новый мир не только изменил всю мою жизнь, он изменил меня, показал те стороны моей души, моего характера, о которых я не догадывалась, которые и не подозревала обнаружить в себе. И любовь, в которую не верила.
Биолог до мозга костей, я знала все о гормонах, феромонах, подсознательных реакциях и социальных потребностях, но о чувствах ничего. О чувствах, которые рождаются в душе, в сердце и живут не три года, как утверждает наука, а живут вечно, даже после смерти.
Наш мир утратил магию, утратил волшебство, но тут, тут все осталось прежним. И я ведь тоже не превратилась в Эву, я все та же самая Женя, но более многогранная, более открытая и намного более счастливая. И оглядываясь на свою прошлую жизнь, на свои мечты и чаяния я понимаю, что мое желание помогать людям, спасать жизни, изучать природу и есть желание любить и быть любимой.
Знаю, что стать образцовой женщиной-домоседкой и заниматься хозяйством я не смогу, зато однозначно смогу найти себе занятие по душе. У меня есть магия, возможности и знания другого мира, я точно не заскучаю тут. Тем более с такой любящей семьей, с человеком, который знает обо мне почти все и принимает такой, какая есть, а самое главное даже не пытается загнать в рамки привычного тут благоустройства.
Радостно улыбаюсь и тоже склоняюсь над иллюстрацией в журнале, которую мои собеседницы уже во всю обсуждают.
— Нет, — качаю головой, увидав платье, на котором остановился их выбор. — Оно бесспорно красивое, но больше тебе подходит, Илин. Мы тут оставим закладочку, ибо интуиция мне подсказывает, что к этой страничке мы еще обязательно вернемся, а я уже увидела, какое хочу.
Дамы отрываются от своего спора и удивленно смотрят на меня, пока я листаю страницы в поисках наряда, который заметила краем глаза еще в самом начале.
— Вот! Я хочу такое, — наконец найдя нужную иллюстрацию, показываю на выбранную модель.
— Но, Эва, на нем же почти нет кружев, — удивляется Илин. — И бантов, и лент, и узоров.
— И рукава длинные. Может, хотя бы предплечья открыть? — поддакивает Зоуи.
— Над открытыми предплечьями я подумаю, но все остальное оставим, — мягко заявляю, закладывая и эту страничку, чтоб не потерять.
Глава 28
Платье мне нравится очень, как и приглашенная модистка, которая будет им заниматься. Несмотря на то, что меня ежедневно гоняют на примерки и приходится стоять довольно-таки долго в неподвижной и неудобной позе, пока мадам Райе со своими помощницами подгоняют по фигуре наряд, я результатом более чем довольна. Хорошо хоть для туфель понадобилось лишь единожды снять мерку, а потом я уже получила готовую потрясающе красивую обувь. Снежно-белые, украшенные жемчугом лодочки сверкают не хуже, чем хрустальные башмачки у Золушки. Да я себе сама напоминаю эту Золушку, особенно, когда на последней примерке меня уже облачают в почти готовый наряд и обувь.
Большое зеркало отражает сказочную принцессу, а не обычную девушку. Я настолько довольна своим образом, что, не сдержавшись, на радостях обнимаю всех, кто работал над моим платьем. И не только им. Для свадебного наряда отдельно еще шилось белье, чулки и подбирались украшения.
— Ой, — качает головой мадам Райе. — Лэрд Эмерей будет в восторге. Вы как куколка в этом наряде. Фея!
Удовлетворено улыбаюсь, но в последнее время мы так мало видимся с Теодором, что упоминание о нем невольно навевает легкую грусть. Я безумно скучаю, и теперь даже представить не могу, как жила до этого без него. Но что поделать, подготовка к свадьбе лично у меня забирает прорву времени, а у него кроме этих хлопот еще есть дела, не терпящие отлагательств. Тут уж, положа руку на сердце, могу с уверенностью сказать, что мой муж отчаянный трудоголик и экспериментатор. А еще и скрытый… романтик. Ибо разве не романтично от него получить в подарок собственноручно вырезанную им деревянную игрушку в форме кареты.
Воспоминания об этом событии даже сейчас заставляют меня улыбаться.
— Карета? — скрыть удивление у меня не получается ну никак. Озадаченно верчу в руках резную игрушку, невольно восхищаясь мастерством, с которым вырезанные мелкие детали, изящные украшения на крыше и дверце, до мельчайших подробностей повторен графский герб.
— Карета, — целует меня в нос, улыбающийся Эмерей. — Я просто не могу забыть выражение твоего лица, когда ты ее впервые увидела. — У тебя был такой потешный вид, словно ты не знаешь, что лучше сделать — упасть в обморок или прибить меня на месте.
— О, да, — принимаюсь хихикать, прижимая к груди поделку. — Я тогда решила, что ты извращенец, который находит удовольствие похищение людей и переодевание их в одежду прошлого века. А тут еще и транспорт такой. Я тогда первое, что подумала, ну, кроме того, что тебе тоже не помешает помощь врача, что из кареты выпрыгнуть будет легче и сбежать от тебя.
— Не сбежала… — зарывается носом мне в волосы Теодор и целует в макушку, крепко прижимая к себе.
