— В еде? — с подозрением уточнила я.
— Чтобы не беспокоить тебя понапрасну, — кивнул собеседник.
Увы, ни подтвердить, ни опровергнуть его слова у меня не было возможности… Пришлось пойти другим путём.
— Хорошо, а выйти в сеть мне, по крайней мере, можно? — осведомилась.
А сама уже прикидывала, сколько запросит перевозчик за полёт в Империю и как буду договариваться с врачами, которые вряд ли согласятся отпустить меня без сопровождения… Впрочем, кредиты, как известно, решают всё. Мне было необходимо лишь получить доступ к личному счёту, после чего я могла запросто нанять кого-нибудь из персонала в качестве сиделки… На случай, если иначе выкрутиться не получится.
Всегда старалась справиться собственными силами. С детства… Да и раскрывать инкогнито не хотелось.
— Боюсь, это невозможно, — потупившись, сообщил мужчина. — Твой коммуникатор забрал жених, давать свой я не имею права, а переносных у нас нет. Только стационарный, доступ к которому ограничен.
Ситуация с каждой минутой становилась всё более запутанной.
Нет, я вполне допускала отсутствие лишнего корабля на планете, относящейся к одному из самых богатых альянсов вселенной. Больница всё-таки, не военный объект… Но комм — не такая уж дорогая вещь, чтобы у медиков не нашлось ни одного запасного браслета на экстренный случай!
— Как твоё имя? — внезапно спросил мужчина, сбив меня с мысли.
— Настя, — обронила.
В ответ врач недоверчиво нахмурился, а я запоздало сообразила, что в панике Итиш вряд ли заморачивался с пиратскими кличками… Лично мне на его месте было бы не до этого.
— …но близкие зовут меня Ксаной, — добавила, замявшись.
Для полного счастья мне не хватало лишь дать собеседнику повод обвинить меня в каком-нибудь посттравматическом помутнении рассудка!
— Ксана, значит… — оттаяв, с придыханием повторил врач. — А я Гедеон.
Странно, но чужое имя почему-то показалось мне жутко подозрительным. В нём словно таился скрытый смысл, который упорно от меня ускользал…
— Знаешь, — улыбнувшись, вмиг развеял мои сомнения мужчина, — а давай поступим так — ты расскажешь, кому и что нужно сообщить, а я передам эту информацию от твоего имени.
На первый взгляд предложение звучало весьма заманчиво… Однако мне стоило лишь представить, как на письмо с неизвестного адреса отреагирует отец, чтобы раз и навсегда отказаться от этой безумной затеи.
Если Инквизитор решит обвинить в случившемся Торгово-Экономический Союз, без жертв точно не обойдётся… А я предпочитала не отягощать совесть ненужными смертями.
— Ну так что? — напомнил о себе Гедеон.
— Не получится, — вздохнула.
Потому что и брат, и мать непременно побегут советоваться к отцу, а Итиш и так был прекрасно осведомлён о моём положении… Никому же иному послать весточку я не могла.
— Это почему же не получится? — слегка уязвлённо протянул собеседник. — Полагаешь, мне не поверят? Или моё письмо затеряется по дороге к адресату?
— Всё может случиться, — неопределённо пожала плечами.
Знала бы, что именно о нас наплёл Гедеону Итиш — соврала бы точнее.
— Не доверяешь… — поднявшись, резюмировал врач. — Понимаю. Трудно, наверное, сбежать из Империи — и не обзавестись привычкой повсюду видеть врагов.
Каюсь, прямое упоминание родины ввергло меня в некое состояние шока… А Гедеон словно ничего не заметил — скользнул по мне пустым взглядом, развернулся — и решительно вышел вон, не забыв закрыть за собой дверь. Впрочем, в тот момент мне было глубоко плевать на его реакцию. Ведь сколько бы участия врач ни проявил, толку из этого всё равно не вышло.
Я, как и прежде, могла рассчитывать только на себя… Правда, сначала требовалось обуздать неожиданно нахлынувшие эмоции, грозящие в любую секунду снести хлипкую стену моего не слишком тренированного самообладания.
Ну не мог Итиш просто взять — и выболтать мою тайну первому встречному! Даже частично. Даже ради достижения каких-то благих целей… Тот Итиш, которого я знала — не мог!.. Вот только факты опять утверждали обратное.
Нда. Всё-таки в людях я совершенно не разбиралась.
Охота за счастьем. 3. Спасение— Хреново выглядишь, — пробился сквозь сонную пелену незнакомый голос.
Встрепенувшись, я неохотно разлепила ресницы и посмотрела на гостя, рассчитывая узнать его по внешности… Но это не помогло. На краю кровати сидел совершенно чужой мужчина, с идеальными чертами лица и прекрасной фигурой.
— Простите?.. — переспросила, замявшись.
Нет, такого Аполлона я бы точно запомнила!
— Плохо выглядишь, говорю, — терпеливо повторил гость. — Похудела, осунулась… Сама на себя не похожа.
Тут я, естественно, насторожилась.
Выходит, он меня знал, притом довольно близко, а я его — нет? Что-то мне это напоминало…
Эх, мама-мама! Не предполагала, что её бурное прошлое отразится на моём настоящем, наложившись на внешность. Скорее, в силу происхождения, я ждала подобной подлянки от отца…
— Тебя тут кормят вообще? — не получив ответа, нахмуренно уточнил незнакомец.
— Кормят, — чисто на автомате подтвердила я.
И не соврала.
Размолвка с врачом никак не повлияла на размеренный график моей жизни. Пищу по-прежнему приносили трижды в день, и она по-прежнему была вполне сносной, если не сказать больше… Другое дело, что есть мне хотелось всё меньше и меньше — энергию-то я практически не тратила. Так, только думала… Много и безрезультатно. Потому что одной до дома мне было не добраться, а Гедеон опять куда-то пропал.
— Незаметно, — скептически скривился мужчина. — Ну да ладно. Пошли.
И направился к дверям, обернувшись уже на пороге.
— Ну? — вопросительно протянул он. — Ты идёшь или как?
Его слова чётко давали понять — выбора нет.
— Куда? — вздохнув, обречённо поинтересовалась я.
Хотя идти была рада, в принципе, куда угодно. Лишь бы самостоятельно…
— На корабль, куда ещё! — небрежно отмахнулся гость. — Подальше отсюда.
Неплохой вариант. Выйти в космос, послать весточку ребятам Итиша, чтобы они меня забрали… Или полететь прямиком домой, если чужак будет не против.
— Не могу, — призналась, повторив вдох.
— Почему? — удивлённо вскинул брови незнакомец. — Дверь я отпер, стражу вырубил. Нам никто не помешает.
А вот это оказалось для меня новостью!
Получается, Гедеон держал больную парализованную девушку взаперти и под охраной? Зачем?! Неужели так сильно переживал за моё здоровье? Или камер для наблюдения показалось ему недостаточно? Или, быть может, всерьёз опасался побега на фоне нашего последнего разговора?..
