— Оно у Кайроса…
Мне стало худо, стоило взглянуть на Накиту, а потом на молча стоявшего поодаль Рона. От него помощи ждать не стоит. Я снова обернулась к серафиму.
— Наверное, оно в доме. — Без амулета на шее я чувствовала себя обнаженной.
— Оно бы уже к этому времени разложилось, — сказал Рон.
Волны тревоги и ужаса прокатились по мне одна за другой. Кайрос дал моему телу разложиться? Так значит, все было впустую?
— Он прав, — сказал серафим. — Твоя материальная оболочка не на Земле.
Пошатываясь, я добрела до столика и тяжело опустилась на стул, ноги отказывались меня держать. Поставила локти на покрытый плиткой стол и едва не опрокинула бокал Кайроса. Сама не зная зачем, поставила его на место. Никто ведь не будет допивать. Это бокал мертвеца.
— Он говорил, оно близко, — прошептала я, оглушенная. Где же мое тело, если не на Земле?
Что-то заслонило солнечный свет, я подняла взгляд: это серафим сел передо мной — ситуация удивительная и вместе с тем повергающая разум в оцепенение.
— Скорее всего, твое тело где-то между настоящим и будущим.
Мое сердце обратилось в пепел; я заморгала, стараясь различить черты серафима. В словах его звучала надежда.
— Между настоящим и будущим? Что это значит?
Я на другом краю света, сижу за столом с ангелом. Ну и чудеса!
— Это значит, что оно потеряно, но его можно найти, — сказал серафим. — В единственном месте, где Кайрос оставил бы твое тело — так, чтобы надежно спрятать и легко достать. Между настоящим и будущим.
Я облизнула губы и взглянула на тело Кайроса.
— Вы можете отвести меня туда?
Серафим опять улыбнулся, и я потупилась.
— Невозможно «отвести туда». Оно просто есть и все. Ты сможешь видеть то, что есть между настоящим и будущим, когда окажешься внутри времени. — Серафим совсем по-человечески прокашлялся и протянул мне амулет. — Что ты выберешь — принять его или кануть в вечность?
Как будто у меня и в самом деле есть выбор.
Ветер с океана трепал мою челку, я взглянула на Накиту, прекрасную и растерянную — она растирала между пальцами влагу своих слез, пытаясь понять, что же это такое.
— А можно я приму это на время? Пока не найду свое тело.
Серафим рассмеялся, прекрасный звук сотряс воздух, столик перед нами треснул.
— И это ты не веришь в судьбу! — весело сказал серафим, чем-то напомнив мне Грейс.
— Я серьезно. — За резкостью ответа я попыталась спрятать потрясение от вида сломанного столика. — Могу я заниматься этим, пока не найду свое тело, а потом вернуть амулет? — Я просто хочу снова стать живой.
Преодолев смущение, Накита подошла к нам. При виде нее лицо серафима сделалось задумчивым, и он осторожно сказал:
— Если таков твой выбор.
— Выбор? — мрачно переспросила я. — Я думала, вы за предопределение.
— Выбор есть всегда.
Я взглянула на Кайроса и подавила дрожь.
— Кайрос говорил, есть лишь судьба.
— А Хронос — есть лишь свободная воля, — нараспев проговорил серафим.
Он на что-то решился. Странно было с ним разговаривать. В нем ощущалась детская искренность и невероятная мощь. Я облизнула губы и повернулась так, чтобы не видеть Кайроса.
— А что же верно? Выбор или судьба?
— И то и другое. — Тихое шуршание скользящей ткани было словно солнечный свет, серафим опустился передо мной на колени и с мольбой протянул мне амулет.
Я испуганно вскочила.
— Не надо, — прошептала я. Лишь бы никто не обращал на меня внимания. Меня сейчас стошнит. Стошнит прямо на этот красивый пол.
Серафим поднял глаза, и когда наши взгляды встретились, я едва не ослепла, голову пронзила боль.
— Я чту тебя. Тебе под силу недоступное мне, — тихо проговорил серафим. — Недоступное, невзирая на то, что я есть и то, чем я был. Ты человек. Вас любят за способность творить как хорошее, так и плохое. Я могу убивать, ты — создавать. Даже создать… завершение. — В голосе серафима послышалась тоска. — Такое мне никогда не будет подвластно. Прими это. Твори.
Я уставилась на свой амулет. Он был красивый, в середине черного камня мерцали крошечные серебряные огоньки, словно звездочки. Я не могла поднять на серафима глаз — это было так больно, — но чувствовала, что он мне улыбается.
— Мэдисон, по велению судьбы — не по выбору — Кайрос отправился убить тебя. Судьба придала тебе храбрости, чтобы ты завладела его амулетом. Судьба определила сотни мгновений, чтобы привести тебя сюда. И все же тебе нужно выбрать — занять свое место или вернуться к прежнему.
Я все-таки сомневалась, стоит ли отказываться.
— А что бы выбрал ты — будь такая возможность?
Серафим засмеялся.
— Ни то ни другое, это же я. Выбор? Судьба? Одно и то же. Не вижу разницы. Потому только человек может поворачивать время по своей воле. С моей высоты заглянуть за угол времени несложно, трудно отделить будущее от прошлого.
Это был выбор без выбора. Судьба, основанная на свободе выбора. Я не хочу умирать, значит, остается всего один вариант. И я, словно во сне, протянула руку к своему амулету, своей жизни. Кожа серафима была прохладной, и когда наши пальцы соприкоснулись, я почувствовала, как у меня в мыслях развернулись необозримые пространства. Камень был теплый, мои пальцы сомкнулись, вновь обретая над ним власть.
Серафим поднялся.
— Свершилось. Она заняла свое место.
Вот и все, так быстро. Никаких тебе фанфар и труб. Амулет лежал у меня на ладони, и казалось, так было всегда. Я обескураженно оторвала от него взгляд. Так что? Я теперь темная хранительница времени?
Рон вздохнул, Накита стояла подле меня, и в ее широко раскрытых глазах трепетал страх — она боялась, что я прогоню ее.
— Что ты велишь мне сделать? — прошептала она.
Я смущенно взглянула на серафима, и он сказал:
— У тебя есть желание. Она его исполнит.
— Спаси Джоша. — Это так просто, изумилась я. После всего, что я сделала, нужно только попросить? — Помоги Барнабасу.
Брови Накиты поднялись, губы приоткрылись.
— Я никогда этого не делала, — сказала она, а Рон, похоже, поперхнулся.
— Пожалуйста, — добавила я и положила ладонь на ее руку, сжимавшую меч.
Накита кивнула и раскрыла возникшие из ниоткуда крылья. Завернулась в их сверкающую белизну, в воздухе раздался легкий вздох — и она исчезла.
— Хорошее начало, — сказал серафим, и я обернулась к нему. — У тебя хороший взгляд, Мэдисон. Твой друг Джош еще многое сделает для других. — Он, улыбаясь, наклонился ближе ко мне. Я не могла двинуться, когда прямо в меня заструился аромат чистой воды, усмиряя тревоги, наполняя миром. — Тебе надо идти, пока папа не позвонил, — добавил серафим, поцеловал меня в лоб, и я потеряла сознание.
