Он поднялся и попытался собрать воедино разбежавшиеся мысли. «Овэйн Глиндуэвр». Рыбак? А не тот ли самый Овэйн Глиндуэвр, валлийский патриот и воин? Он читал про него. Овэйн Глиндуэвр сражался с английским Болингброком, Генрихом Четвертым, в начале 15 века. На какое-то время ему удалось победить Генриха, и валлийцы снова стали свободными. Никто не мог выстоять против него, включая хваленого принца Уэльского, впоследствии ставшего Генрихом V. Валлийская армия под командованием Глиндуэвра пошла на Англию. Потом он просто исчез — словно испарился, и не осталось упоминаний о том, куда он делся. А англичане снова воцарились в Уэльсе.
— Это так, — промолвила Госпожа, которая, казалось, все слышала, хотя он и не произнес своих мыслей вслух.
— И он у вас на службе? — прошептал Джон. — Овэйн Глиндуэвр?
— Уже много лет, — Госпожа заискрилась в новом движении, похожем на порхание фей у водопада. — Он оставил службу стране ради службы мне, выбрал новую жизнь и новые обязательства взамен старых. Мне он был гораздо нужнее. И он это понял. Понял, что только он справится. И пожертвовал собой. Он был храбрым и сильным перед лицом опасности. Один из смельчаков. И более того. Посмотри внимательно в его лицо, Джон Росс.
Один жест — и рыбак возник рядом с ней. Его плащ и шляпа исчезли, сменившись металлической кольчугой и доспехами. Вместо удочки в руках его был палаш. Глиндуэвр смотрел на Джона Росса, лицо было хорошо видно в сиянии звезд, и в нем Росс увидел себя самого.
— В твоих венах течет его кровь, — ночным ветерком поплыл над долиной голос Госпожи. — Вот почему ты был призван ко мне. Все лучшее, что было в нем шесть веков назад, теперь отразилось в тебе, рожденном в нужное время моим повелением.
И Долина Фей эхом откликнулась на ее слова: звуки отразились от бегущей воды, от сияния звезд. Джон Росс почувствовал, как страх и недоверие сковали его тело, он просто не мог сдвинуться с места, окаменев. Часть его хотела убежать, другая часть — остаться, часть пробовала закричать, подать голос, рвущийся изнутри. Все не так; все это — безумие. Почему он? Почему, даже если он — потомок Овэйна Глиндуэвра? Он же не воин, не боец, не вождь, не человек недюжинной силы и отваги! Ученый-неудачник, скиталец без пути и цели. Да, он хотел попытаться обрести себя, приехав сюда, но не таким же образом и не с такой целью, к какой призывает его Госпожа.
— Я не могу быть похожим на него, — в отчаянии выдавил он. — Посмотрите на меня!
— Гляди, — прошептала она в ответ и невесомым прикосновением развеяла воздух перед собой.
То, что он увидел вслед за этим, было непередаваемо. Открылась черная дыра, и вот он уже стоит посреди мира с жалким ландшафтом, полным черного отчаяния, инстинктивно зная, что у него не осталось и капли надежды. Двигавшиеся вокруг существа невозможно было описать — лишь отдаленно напоминавшие людей, ступавшие на четырех конечностях, покрытые темной чешуей, с тупыми испуганными физиономиями и глазами, отражавшими тусклый свет. Они двигались сквозь руины цивилизации, мимо останков зданий и дорог. Эти существа казались частью ландшафта, как пепел является частью огня — той же природы, что и громадная тень, накрывшая мир.
Сцена изменилась. Джон Росс стоял посреди лагерей, в которых выжившие после истребления были заключены в клетки, чтобы заработать право на жизнь у тех, кто прежде был похож на них, но поддался безумию и уничтожил их мир. Показались и те, и другие — победители и жертвы, рожденные из плоти и крови, но изменившиеся до неузнаваемости — и это было жутко и печально.
Сцены разрушения проходили одна за другой, отражая безумие, овладевшее миром. Росс почувствовал, как внутри поднимается узнавание, и, до того как слова прозвучали, он уже знал, какими они будут.
— Это будущее, — тихо произнесла она легким, словно цветочная роса, голосом. — Оно приближается.
Видение исчезло. Черная дыра закрылась. Росс снова стоял перед Госпожой, окруженный ночными феями. Голос вернулся к нему.
— Нет, — сказал он. — Нет, так не будет. Мы никогда не позволим себе стать такими. Никогда.
Она вплыла в русло ручья, балансируя в ночном воздухе.
— Ты хочешь изменить будущее, Джон Росс? Станешь одним из нас, чтобы предотвратить это? Тогда последуй примеру Овэйна Глиндуэвра и поступай ко мне на службу. Приди ко мне.
Она медленно приблизилась, звездный дух, невесомо паря в воздухе.
— Именно это от тебя и требуется. Ты должен стать одним из моих защитников, моих паладинов, странствующих рыцарей. Должен пойти в мир и сражаться с защитниками Пустоты. Война между нами — древняя, как само время, она бесконечна. Ты знаешь об этом — о ней говорят и пишут все в мире. Между добром и злом всегда было и есть противостояние, между творением и разрушением, между жизнью и смертью. Есть воины, которые служат каждому из нас, но таких, как ты, лишь горстка. Ты был долго погружен в себя, Джон Росс, в поисках пути, которым пойдешь в жизни. По этой причине ты и пришел ко мне. Твой путь лежит через меня. Я и есть дорога, по которой ты пройдешь.
Росс снова покачал головой.
— Я не могу. У меня нет… Я недостаточно силен, недо…
— Дай мне руку.
Она протянула свою длань, сверкавшую серебряными искорками. Росс пошатнулся, не желая уступать ее просьбе. Опустив глаза, он пытался спрятать взгляд. Госпожа ждала, вытянув руку. Она приблизилась на расстояние ярда, так близко, что он ощущал ее жар, невидимый огонь, зажигавший что-то внутри него. И он не смог удержаться и поднял на нее глаза.
— О, Боже мой, Боже мой, — в благоговейном ужасе прошептал он.
— Дай же мне руку, — повторила она.
И он сделал это, побуждаемый силой ее голоса и пониманием неизбежности такого шага. Положил свою руку из плоти и крови в ее — сотканную из жара и света. Шок, полученный от этого контакта, заставил его упасть на колени. Он откинул голову назад и попробовал криком выразить охватившее его состояние, но ни единого звука не вырвалось из его груди. Он закрыл глаза и ждал смерти, но вместо этого обнаружил, что не смерть призвала его, но сама жизнь. Его наполнила сила, пришедшая из его собственного сердца. Сознание заполнили видения, он увидел себя таким, каким мог быть, и каким должен быть, рожденным заново. Увидел свое будущее на службе Госпожи, увидел дороги, по которым пройдет, и путешествия, которые совершит, людей, чьи жизни изменит, и тех, кого спасет. И в этом сплаве жара и страсти, который перестроил самую оболочку его существа, он обнаружил, что теперь верит предсказаниям Госпожи.
Она отпустила его, и он наклонился вперед, жадно вдыхая ночной воздух и вновь ощущая влажную прохладу земли под своими коленями и руками, ощущая мощь ее прикосновения, заполнившую его до краев.
— Встань, — прошептала она, и он повиновался, с удивлением обнаружив, что может это сделать, чувствуя внутри искры, словно вылетающие из кремня, обещание, что теперь он может все.
— Приди ко мне, — прошептала она, и он сделал это, без замешательства или неловкости, отпустив сомнения и страхи, ступив под сень вновь обретенной уверенности, препоручая себя ее службе навсегда.
