— То преступление, что произошло в Риме, не могсовершить один человек, убийце нужен был сообщник, — убежденно продолжилДронго, — чтобы перевезти обнаженное тело в район Трастевере. Ведь любойслучайный прохожий мог увидеть, как он перетаскивал тело в кусты. Кто-то долженбыл находиться рядом и подстраховывать его. А преступление во Флоренциидоказывает присутствие сообщника почти абсолютно. Представьте себе, мистерДаббс, может ли один мужчина поднять тело женщины, прижать его к дверям иприбить? Каким образом у него это получилось? Даже если он обладает невероятнойфизической силой, то все равно не смог бы удержать труп одной рукой, а другойвбить гвозди с такой точностью — прямо в центр ладони, словно издеваясь и наднами, и над Богом. Я как только это увидел, сразу понял, что убийца действовалне в одиночку. Его сообщник установил магнитофон, а затем помог ему. Или, чтоболее вероятно, убийца сам оставил магнитофон, а мистер Хопкинс в это времяпроехал в тот район с востока и провез тело. Мы ведь там высматривали мужчину сженщиной, а не обычный итальянский автомобиль с одиноким водителем. Поэтому нанего никто и не обратил внимания. Вот моя версия.
— Вы абсолютно правы, сэр, — произнес Доул, —благодарю вас за честь быть вашим коллегой в столь сложном расследовании.Заодно благодарю и вас, мистер Брюлей. И вас, мистер Даббс.
— Значит, расследование не закончилось? — спросилДаббс.
— Нет, — ответил Брюлей. — Надеюсь, арестовавХопкинса, мы узнаем, кому он помогал все эти годы. А этот фотограф… Скажите,мистер Доул, — неожиданно поинтересовался комиссар, — он увлексяфотографией с детства или начал снимать в юношеские годы?
— С самого детства, — сообщил Доул. — Я понялваш вопрос, комиссар. Мальчишкой бесконечно «щелкал» своих родных и близких,его жена рассказала, что в детские годы ему даже за это часто попадало.
— Вспомните, комиссар, что вы сказали мне в римскомотеле. Вы мне сказали, что убийца перевез тело женщины в другой район, пытаясьскрыть что-то для него постыдное, — напомнил Дронго. — Хопкинс могперевезти тело по просьбе или требованию убийцы. Может, они пытались скрыть отнас факт присутствия такого «наблюдателя»?
— Вуайерист, — прошептал Даббс, — он навернякавуайерист, как большинство фотографов-папарацци. Одни снимают, потому что такимобразом зарабатывают. Другие — потому, что получают от этого удовольствие.Многие фотографы страдают таким профессиональным заболеванием. Хопкинс,вероятно, любил подсматривать, вы это хотите сказать?
— Очень похоже, — согласился Доул, — вовсяком случае первый фотоаппарат он получил в шесть лет. Немного рановато,полагаю, но с тех пор подсматривает и снимает. Думаю, именно на этом его ипоймал убийца. Хопкинсу нравится наблюдать за всякого рода процессами. У негонемало фотографий, сделанных в амстердамских клубах. Да, он любит подсматриватьи любит снимать. Это не значит, что любой фотограф обязательно вуайерист, ноХопкинсу вполне подходит такое определение. Возможно, у него где-то хранятсяфотографии убитых женщин и…
— Фотография! — крикнул Дронго. — Помнитефотографию, переданную через Эннеси? Мы еще обратили внимание, что снимоксделан плохо. Убийца нарочно прислал неважный снимок, чтобы не выдать своегопомощника — фотографа. Продумал и этот шаг. Чтобы мы подозревали любого, но непрофессионального фотографа. Все правильно. А рядом с убийцей все время былэтот Хопкинс.
— Именно поэтому я не стал останавливать мистераТеррачини, — удовлетворенно произнес Доул. — Если они успеютарестовать мистера Хопкинса до того, как он попадет в Венецию, то мы сможемузнать имя убийцы. Спасибо, джентльмены. Если я вам не нужен, то поеду к себедомой. Я говорю с вами из Скотланд-Ярда. У вас уже второй час ночи, а у меняпервый. До свидания.
— Спасибо, мистер Доул. До свидания. — Брюлейотключился и устало сел в кресло, стоящее рядом с пустующим креслом комиссараТеррачини.
Даббс медленно поднялся.
— Голова идет кругом, — признался он. —Террачини прав, вы работаете как фокусники.
— Не хватает только Миллера для полной компании. Но онв египетской экспедиции, — отозвался Дронго.
— Вы меня убедили, значит, у маньяка былпомощник, — констатировал Даббс.
— Был, — подтвердил Брюлей, — и, судя повсему, помогал ему все эти годы, получая свое удовольствие. Садист и вуайерист— две извращенные личности, которые нашли друг друга.
— Я знаю, когда это случилось, — сказал Дронго.
Даббс обернулся к нему и вздрогнул.
— Я думал, на сегодня фокусы кончились, —прошептал он, — а у вас есть еще запасная карта?
— Есть, — подтвердил Дронго, — убийство вКаоре. Единственное, при котором был использован пистолет. После несколькихпреступлений в Англии наступило относительное затишье. Убийца на некотороевремя затаился, а следующее преступление, которое он совершил в южной Франции вАнгулеме, было не совсем похоже на его почерк. Он зверь спокойный, обычно вседо конца просчитывающий, истязает жертву медленно, наслаждаясь, а тут вдругявно поторопился ее прикончить. Помните, комиссар, вы говорили, что экспертыпосчитали это убийство для него нехарактерным?
Брюлей кивнул.
— Думаю, в этот момент рядом с ним кто-то был, из-заэтого человека он и поспешил, — пояснил Дронго. — Потом убийство вКаоре. Там свидетель слышал мужские крики, но на это тогда мало обратиливнимания, посчитав, что могли кричать местные пастухи. Сейчас я вам скажу, ктоэто был. Это орал от ужаса Хопкинс. Наверное, не выдержал кровавого зрелища,что и заставило убийцу пристрелить свою жертву из того самого пистолета, пока крикине привлекли внимания посторонних. Однако никакого удовольствия он тогда неполучил. Но буквально через два дня взял реванш в Тулузе. Этим и объясняетсятот факт, что он в течение одной недели дважды выходил на охоту. Вы сами,комиссар, мне говорили, что этим убийством он словно «компенсировал»преступление в Каоре. «Стаффордский мясник» действует логично ицеленаправленно. Почти всегда между совершенными им убийствами есть перерыв. Заисключением вот этих последних событий в Италии. Но и здесь у меня естьгипотеза, которую я пока воздержусь высказывать. Наш «мясник» и Хопкинс,по-моему, познакомились во Франции, именно тогда, когда там произошли этиубийства. А позже они уже почти все время были вместе. Вот только в Гавреубийца почему-то оказался без своего помощника.
— Какая гипотеза? — заинтересовался Даббс. —Вы еще что-то знаете?
— Пока рано об этом. Дождемся ареста Хопкинса, тогда ирасставим все точки над «i». И еще один факт. Вы рассказывали мне о заключениипсихиатров. Анализируя действия маньяка, они говорили о возможном «раздвоенииличности». Но теперь мы знаем, что никакого раздвоения личности нет. Естьубийца и его помощник — этот самый фотограф, за которым сейчас охотится нашдруг Террачини.
Пока они вели этот разговор, Террачини летел на вертолете вВенецию. И в этот момент его охватила лихорадка, какая обычно бывает у гончихпсов, загоняющих лису, и у охотников, уже отчетливо видящих свою жертву. Отнетерпения, когда он наконец увидит перед собой Тимоти Хопкинса, комиссар кусалгубы.
