Поляницы переглянулись.
— Мы верим, что вы говорите правду, — снисходительно молвила первая. — Я не припомню, чтобы мы враждовали с Резанью и Новгородом — мы даже названий таких не слышали. Если вы сейчас уедете, мы не будем вам мешать!
— Мы уедем, — кивнул князь, — но только сначала хотим узнать, за что вы собираетесь казнить человека?
Тот услышал, что говорят о нем, и бросился, ища защиты, к всадникам. Но пленительницы сбили его с ног, и он рухнул в траву, крича:
— Я не виноват! Отпустите меня!
— Он правду говорит? — спросил Властимир. — Мой друг утверждает, что вы так относитесь ко всем мужчинам, что попадаются вам.
Девушки рассмеялись.
— Если бы это было так, то вы оба уже присоединились бы к нему, — насмешливо бросила одна из них и добавила: — Вы вступаетесь за него, еще не зная, что он сделал!
— Если бы вы видели мою сестру, когда мы нашли ее! — сказала другая. — Он склонился над ее растерзанным телом! Он с ней… он ее… Он ел ее!
— Да ничего подобного! — завопил пленник, поднимая голову. — Я ее увидел уже мертвую и просто хотел взять ее нож! Мне был нужен нож, а мертвой он ни к чему!
— А почему у тебя вся пасть была в крови? — обернулась к нему та, что назвалась сестрой убитой поляницы. — И ты еще что-то жевал, когда тебя увидели. Ты же не станешь отрицать, что твое племя воюет с нами? С тебя мало содрать шкуру, собака!
— Что бы он ни сделал, — все-таки вступился князь, — его надо судить, а не убивать сразу. А может, он не врет? Тогда надо божьим судом, и если…
— Испытание? Собаке? — переспросила старшая поляница. — Ты что, не видишь, кто перед тобой? Был бы он человеком, мы бы поступили с ним по-иному, даже отпустили бы, ибо мы никогда не нападаем первыми, но ты ошибся, князь. Посмотри — это не человек!
Властимир вгляделся в пленника и удивленно поднял брови. Поляницы оказались правы — в траве на коленях стоял псоглавец, настоящий псоглавец, о племени которого он слышал сказки. Властимир даже не верил, что они существуют, но на него смотрел заросший шерстью человек с волчьей мордой. Волосяной аркан опутывал его, теряясь в шерсти. Видно было, что его били, пытали каленым железом и хорошенько вываляли в грязи. Одно ухо его было отрезано, и кровь еще сочилась. Но, несмотря на отталкивающую внешность, он смотрел преданно, как собака.
Буян нерешительно коснулся оберега, испрашивая совета, но тот молчал. Решение следовало принимать самому.
— Что решим, княже? — тихо спросил он. — Они вроде как правы, но я верю этому псоглавцу. А девицы не внушают мне доверия.
— Чем же?
— Хотя бы тем, что у них оружие хазарское. Только хазары так мучают пленников.
Он умолк, указывая глазами в сторону. Князь глянул и понял, что Буян прав в своих подозрениях. Пока несколько девушек разговаривали с ними, их медленно окружали. Поляницы двигались не спеша, но постепенно замыкали кольцо.
— Мне кажется, мы тут слишком задержались, — нарочито громко сказал князь. — Не пора ли в путь? Они сами разберутся!
— Нет, — откликнулась одна из поляниц. — Нам кажется, что вы бы могли остаться и кое в чем помочь нам. Объяснить кое-что…
При этом она подала рукой знак, словно сжимая что-то, и Властимир понял, что придется драться. Поляницы, похоже, и правда одинаково относились к любым мужчинам.
Подхлестнув Воронка, Буян первым вырвался вперед, поднимая меч. Поляницы, словно только того и ждали, устремились ему навстречу, выхватывая оружие. Они могли бы легко окружить и победить Буяна, но за ним скакал Властимир.
Перед гусляром оказалась совсем юная девушка, и он задержал руку. Ему почудилось, что это Прогнева, и он уже был готов отступить, но поляница занесла меч. Наваждение прошло — у Прогневы в глазах никогда не горело такой ненависти, и Буян резко опустил свой меч на нее. Она вскрикнула и упала под ноги Воронка.
Драться с девушками было непривычно, но они лезли в бой, подчас мешая друг дружке, с перекошенными от ярости лицами, и скоро молодцы забыли об их природе. Жеребцы под Буяном и Властимиром крутились, лягаясь и пытаясь достать зубами шеи лошадей поляниц.
Несмотря на численный перевес, поляницы быстро несли потери. Две из них так и не вступили в схватку, охраняя пленника. Но даже раненые девушки упорно лезли в бой.
Псоглавец напрягся, вскинул голову. Шерсть у него на голове между ушами встала дыбом, нос сморщился, обнажились кривые клыки.
Вдруг он сбросил с плеч руки охранниц и, подбежав к Буяну, который оказался ближе к нему, протянул связанные руки. Гусляр мечом разрезал веревку, оцарапав грудь псоглавца. Тот даже не заметил этого и с криком бросился на своих охранниц, уже спешивших к нему. Перехватив одну из них за руку, он вырвал у нее меч и принялся рубить налево и направо. Лезвие меча тут же потемнело от крови.
Уцелевшие поляницы криками звали остальных. В дальнем отряде уже заметили суматоху. Несколько десятков всадниц мчались к ним с воинственным кличем. Увидев новых врагов, Властимир окликнул Буяна:
— Пора уходить! Мы не выстоим против всех!
— Езжай, князь! — Буян сорвал с плеча лук, вложил стрелу. — Я их задержу!
Зазвенела тетива, и передняя всадница завалилась в седле на гриву лошади. Вторая стрела тоже не прошла мимо. Третья убила лошадь под одной поляницей. Четвертую стрелу выпустил не гусляр. Буян оглянулся — отъехав подальше, теперь Властимир прикрывал Буяна. Забросив лук за спину, гусляр поскакал к нему.
Отстреливаясь попеременно, они, преследуемые поредевшим, но не утратившим пыла отрядом поляниц, влетели в ес, окруживший подножие горы. Здесь им пришлось опустить луки и положиться на лошадей. Можно было не опасаться стрелы в спину — в чаще лук бесполезен.
Путь резко пошел вверх. Жеребцы сбавили скорость, перейдя на шаг. Деревья стали встречаться реже, сменившись кустарником.
А потом и кустарник исчез, как срезанный ножом, открыв каменистую вершину, где между валунами кое-где торчали кустики травы. Вершина была всего в нескольких сотнях саженей впереди.
Властимир спрыгнул с седла:
— На конях мы далеко не уйдем — лошади здесь переломают ноги.
— Но мы же их не бросим?
— Нет, но мы должны непременно перебраться на ту сторону вершины! — И князь повел Облака в поводу. — Там эти девы нас не достанут.
Буян тоже спешился и окликнул князя:
— Ты ничего не замечаешь?
— А что?
— Поляницы…
Властимир оглянулся:
— Догнали?
В кустах позади них справа и слева слышалось похрустывание и шорох. Один раз что-то блеснуло на солнце.
— Окружают, — шепнул Буян.
— Нам надо поторопиться, — сказал князь.
