Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
А что-то, наоборот, даже и вспомнить (она даже нос сморщила от удовольствия): как они с Ленькой «вырывались на недельку». Не достопримечательности смотреть — а просто погулять. Во Франции таких памятных уголков осталось множество. Но юг Франции колыхался плотными толпами отдыхающих. Даже не столько отдыхающих, сколько демонстрирующих себя. Как будто вокруг — сплошные Нельки Гибальские. Нет, Франция отпадала. Да-да, стоит слегка отклониться от Лазурного Берега, и количество курортников резко сократится. Но Леле хотелось именно к морю.
Испания? По-испански она изъяснялась ненамного хуже, чем по-французски, однако последние дни все новостные каналы наперебой рассказывали ужасные ужасы про бушующие там лесные пожары. И что, выискивать места, над которыми не висит сизый горький дым?
Да и в конце-то концов! Хватит буриданова осла изображать! Быстро, чтоб не успеть передумать, закачала в планшет три-четыре навскидку выдернутых из интернета разговорных курса итальянского — и до кучи текстовый разговорник. «Сколько стоит этот зонтик?»
Пусть все начнется с Италии! Леля всегда была отличным попугаем, послушает три-четыре дня курс и заговорит. Ноу проблем, синьоре! Да и английский не перестал быть универсальным.
По Италии они с Ленькой когда-то тоже гуляли частенько. И приморских городков там больше, чем во Франции. Собственно, если посмотреть на карту, вся Италия выходила одним сплошным побережьем. Узкий сапог, разлегшийся (чтоб не жарко было) в водах Средиземного моря. И еще каких-то там морей — это она после, на месте, выяснит.
Чувствуя внутри почти забытую, как будто «предэкзаменационную» дрожь, позвонила Диму — не то чтобы перспектива остаться на каблуке итальянского сапога с нулем на карте ее вдруг испугала. Лелю сейчас ничего не пугало. Но лучше бы без финансовых проблем, отвыкла она от них за последние… ох, двадцать лет. Дим только усмехнулся — яхту, главное, пока не покупай, а так — вперед, я послежу, чтобы ты не нуждалась.
В глубине сознания сизой рыбиной вильнула мысль: нет ему причин так обо мне заботиться.
Леля потрясла головой, отгоняя непрошеную гостью. Глупость какая! Нечего сейчас об этом думать. Надо быстрей собраться — о, кучка с кровати вполне поместилась в рюкзак, отлично, и еще запасные мини-кроссовки туда же, все остальное легко купить, а обношенная по ноге обувь в поездках не то что золота дороже, бриллиантов даже, — и вперед, вперед, поскорее переместиться из опостылевшего вдруг Питера туда, в морскую и небесную синеву, в путаницу узких средневековых улочек, и не важно, куда конкретно.
Почему-то сейчас она совсем не боялась дорожных сложностей. Раньше ее за день свели бы с ума панические мысли: что, если она споткнется на лестнице (и угодит в местную больничку с переломанными ногами?), или перепутает рейс, или, самый страшный ужас, потеряет паспорт?! И вдобавок банковские карты и телефон?! А в голове — ни одного номера (у нее всегда было плохо с цифрами)! И никто не примчится ее спасти! Потому что она позвонить не сможет!
Сейчас ее все это не пугало. Почему непременно кто-то должен ее спасать? Ей разве три года? И к тому же… Спасать нужно было Лелю. Нежную, очаровательную, нередко беспомощную. Но Дим же сказал, что она теперь — Алекс! Это Леля могла потерять сумочку с паспортом и банковскими картами — у Алекс документы во внутреннем кармане ветровки! Она специально выбрала ту, где карманов больше всего! Самую практичную! И споткнуться посреди чужого города Алекс не может! Ведь она путешествует в удобнейших, давным-давно обжитых кроссовках!
Мысленно она еще называла себя Лелей, но это уже не имело никакого значения — просто привычка. Ну или воспоминание. Такое давнее, что уже почти не веришь в его реальность. Вроде мамулиной истории о том, как маленькая Леля заблудилась в собственном дворе — и плакала за сараем, пока ее не отыскали. Но, как говорил, кажется, Дим, это было давно и неправда.
Действительно: раз давно — значит, уже неправда. Потому что происходило с кем-то другим. С тем, кто учился ходить, расшибая коленки, кто не умел есть ложкой и даже, страшно сказать, регулярно пачкал пеленки! К ней сегодняшней все это, разумеется, не должно иметь никакого отношения.
* * *
Венецию Алекс-Леля проскочила насквозь, почти не глядя, словно торопилась на поезд, который вот-вот должен отойти, а до вокзала еще ого-го сколько. Ей не нужны были сейчас традиционные туристические «магниты». Венеция казалась слишком… обыкновенной. Как бы странно это ни звучало.
Непонятно как — не то перепутав платформы, не то задремав в электричке — она оказалась вдруг в Бриндизи, на каблуке итальянского сапога. И ничуть не испугалась, даже не расстроилась ни капельки! С одной стороны: раз уж так распорядился его величество Случай, значит, так и надо. Но, с другой, — зачем? Почему вдруг Бриндизи? Никогда они с Ленькой сюда не заезжали. Впрочем, нет, однажды было: они решили поглядеть на колонну, которая отмечает окончание знаменитой Аппиевой дороги. Часа полтора, кажется, этот «визит» занял. И, может, раз они тут бывали, значит — правильно? Колонна, завершающая Аппиеву дорогу, — чем не начало для странного Лелиного путешествия? Символично даже.
По уводящей к морю лестнице Вергилия — название, льющее мед на сердце любого филолога, — гулял ветер. Да такой, что уже к середине Леле захотелось вернуться. Наверное, именно такой ветер задувал в лицо Данте, коего дух Вергилия вел в «экскурсию» по всем кругам ада — все ниже и ниже, до девятого, ледяного, где томились души предавших доверие. Она встряхнула головой — может, и правда, черт с ней, с лестницей и бьющимися внизу волнами, вернуться? Куда? Да не важно. На вокзал, в Рим, в Питер, черт побери! Но в полутора сотнях метров — уже совсем внизу, на набережной королевы Маргариты — призывно махало полосатыми тентами кафе.
Вздохнув, она продолжила спуск, однако уже через несколько ступенек обнаружилось, что дальше пути нет. То есть лестница-то никуда не делась, но ровно посередине очередной ступеньки сидел, склонив голову набок, здоровенный пес. Кажется, эта порода называется «королевский пудель», вспомнила Леля. Да, пожалуй, вполне королевский, только короны на атласно-черной голове не хватает. Прежняя Леля, что греха таить, наверняка испугалась бы такой встречи: мало нам спуска по лестнице Вергилия (уже жутковато, того и гляди до ада дошагаешься), так еще и черный пудель! Второй облик Сатаны, привет из «Фауста» Гете. Но нынешняя Леля — уже не Леля, а Алекс! — только улыбнулась:
— Привет, Мефисто! Кого поджидаешь? — и упрямо зашагала вперед.
В смысле вниз. Пудель, тряхнув ушами, посторонился, давая дорогу. Ветер никуда не делся, но почему-то растерял весь свой адский лед. Скорее наоборот. Перспектива посидеть под полосатыми тентами уже совсем близкого кафе, и чтобы ветер, как старый приятель, то приобнимал за плечи, то гладил по голове, была, черт побери, очень даже приятной.
Она обернулась — пудель исчез. Не то убежал выше и его скрыли ступеньки, не то, как полагается уважающему себя порождению тьмы, ушел в стену. Или просто в воздухе растворился, почему бы нет? Ну и ладно, а у нее — прекрасная перспектива в виде столика под полосатым тентом кафе!
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
