— Или что, Ксения? — ох, лучше бы он не лез под горячую руку.
— Или я разрываю договор и возвращаюсь в привычный для меня мир, — отчеканила я.
Повисла тишина. Стало настолько тихо, что я слышала удары своего сердца. Кажется, даже дышать перестала. Ну, все! Язык мой — враг! Сказанного не воротишь… И вдруг тишину разрывает Жавуринское:
— И я разрываю.
Как же приятно когда ты не одна. Плечо подруги — это вовсе не плечо друга, это гораздо больше.
— И я разрываю! — а вот этого я вовсе не ожидала. Между ошарашенных магов к нам протискивалась… рыжуля.
А за ней и барби, и стриженная… Где-то в душе разливалось приятное тепло, но… Но и страшно тоже было. Ой, какую я кашу заварила…
— Что здесь происходит? — прогремел такой бас, что я от неожиданности даже вздрогнула.
— Магистр Федорицкий! — пропищал прыщавый.
— Отец? — удивленно спросил Кирилл.
— Какого туррона здесь происходит? — рокотал дядька… Э-э, я таких если и видела в жизни, то только издалека. Один его рост вызывал трепет, не говоря о самой комплекции.
— Верховный маг, лорд Федорицкий, а я вас везде ищу, — пропел подоспевший декан.
— Да? — грохотнул дядька. — Считайте, что нашли.
— У меня к вам вопрос…
— Это у меня к вам масса вопросов, магистр Сайфей.
— Ка-каких? — пролепетал магистр.
— Серьезных. Потрудитесь мне объяснить, что сейчас здесь происходит?
— Но… Я ведь подошел вслед за вами, ваша светлость. — Ого, похоже Федорицкий не просто маг-аристократ. Он даже среди аристократов «белая кость». — Но мы можем спросить у старосты группы. Седнева! Эвелина! Объясните нам, пожалуйста, что здесь произошло.
Рыжуля откинула назад красиво уложенные локоны и вскинула хорошенькую головку.
— А я объясню! Я сейчас все популярно вам объясню! — не зря ее выбрали старостой! Не зря! Нашел лорд Сайфей себе головную боль в лице вездесущей и неугомонной рыжули. — Я так понимаю, вы тут будете главный?
Мелкая девушка рядом с огромным магом смотрелась совсем козявкой, но козявкой, кипящей праведным гневом, а потому опасной и непредсказуемой. И, кажется, декан это осознал. Он тяжело вздохнул и нервно потер переносицу.
— Я тут буду главный, — кивнул ей маг-гора.
— Тогда, это вы мне объясните, что у вас здесь происходит!!! — заорала рыжуля так, что у верховного мага дернулся глаз.
— А в чем дело? — растерялся он.
— Почему у вас отсутствует субординация по отношению к обслуживающему персоналу, творятся вопиющие бесчинства и полностью отсутствует элементарная этика поведения среди учащихся? — выпалила Эва.
— Красавица! — восхитилась Жавурина. — Я бы точнее не сказала.
— Ага… — только и оставалось произнести мне.
— Поясните свою мысль, — верховный маг тоже не лыком шит.
— Этот, — рыжуля, не стесняясь своих жестов, показала пальцем на прыщавого темного мага. Под взглядом Федорицкого-старшего он весь съежился. — Толкнул этого! — теперь перст Эвы указывал на Глеба, который был настолько смущен, что не мог поднять глаз от пола. — При этом, виноватый обвинил невиновного, оскорбил его и угрожал нашим девочкам, которые встали на защиту жертвы. И все! Все промолчали! Из чего я делаю вывод, что у вас здесь подобное в порядке вещей.
— Кхм… — Верховный маг взглянул на сына. Строго. И Кирилл опустил взгляд. Видимо, решать подобные вопросы не входило в компетенцию Федорицкого-старшего, но раз уж сам влез, то тут ничего не поделаешь. — Понимаете, леди… Студенты — это большие дети, и шутки у них бывают злые. Нелидов!
— Слушаю Вас, Верховный маг, — отозвался прыщавый.
— Вы ведь пошутили? Не так ли? — с нажимом спросил отец Кирилла.
— Совершенно верно, мой лорд. Пошутил. — неохотно, но все же выдавил из себя Савва.
Но Эвелину разве остановишь? Рыжуля начинала мне нравиться.
— В моем понимании это не шутка, а элементарная невоспитанность. Если у кого-то уровень магии ниже вашего, то вы, как старший товарищ, должны относиться к этому с пониманием. Извинитесь перед ним, немедленно!
Сказать, что темный маг обалдел, это ничего не сказать. Даже верховный маг удивленно крякнул. А Эва продолжила, как ни в чем не бывало.
— Заявляю при свидетелях, или вы немедленно извиняетесь, или мы всей группой подаем заявление на отчисление!
— Что-о-о? — вот теперь верховный маг рассердился. — Вы все подписали договор!
— Да! — ничуть не смутилась рыжуля. — И я, как юрист, требую соблюдения его пунктов! А вы нарушаете!
— Мы? — рыкнул Федорицкий-старший.
— Да, вы! — Эва была непреклонна. — В договоре сказано, что магическое сообщество, в лице верховного совета магов, гарантирует нам полную безопасность. А также обещает создать все условия для нашего комфортного пребывания. Так?
Со стороны смотрелось забавно. Маленькая собачка лает на слона и, о, чудо, слон пятится. Именно так выглядели Седнева и верховный маг.
— А ваш студент проявляет чудеса хамского поведения в нашем присутствии и еще смеет угрожать, когда ему делают замечание.
— Вы правы, леди. — Взял себя в руки Федорицкий. — Считаю ваши требования справедливыми. Нелидов, извинитесь!
— Перед этим? — вскипел прыщавый, но под строгим взглядом верховного мага сник. — Извини…
Процедил Савва сквозь сжатые зубы, но при этом посмотрел на Глеба так, что порча бедному уборщику была обеспечена.
— И перед девочками! — не сдавалась рыжуля.
Нелидов вопросительно посмотрел на Федорицкого.
— Вперед, студент. Вы же не хотите стать причиной провала эксперимента, от которого зависит полноценная жизнь магического сообщества?
Савва явно не хотел или имел другие весомые причины не перечить верховному магу, несмотря на всю свою потомственную темно-магическую составляющую.
— Прошу прошения, леди, — кивнул он нам и даже слегка поклонился.
— Да что с тебя взять, болезный. Ступай себе, а к Глебу приставать и не думай! — в сердцах ответила Юлка.
Вряд ли Нелидов оставит свое фиаско безответным. Нет это чело… маг, не тот. Бросив злой взгляд в нашу сторону, он ретировался из столовой, так и не позавтракав. Зато мы подхватили свои подносы и направились к ближайшему столику, не забыв при этом взять с собой Глеба. Он удивленно хлопал глазами, но послушно шел, куда направляла его Жавурина.
— Ты теперь наш! — гордо заявила она.
— Юлка! Не пугай ты его! Дай парню в себя прийти! — улыбнулась я. Сейчас меня даже остывшее какао не огорчало.
— Расходимся! Расходимся! — засуетился молчавший до этого декан. — Лорд Федорицкий, я могу с вами поговорить?
