С разнообразной степенью неохоты девушки отпустили кавалеров и последовали за Полли. Последнее, что они увидели, — это миссис Миллер, которая торопилась вверх по лестнице на помощь Линде и Кати в их почти тщетных попытках успешно завершить пьяное восхождение лорда Тремонта.
Помахав кучеру Тремонта, молчаливая группа молодых женщин быстро зашагала вниз по улице к их собственному дому. Поздравления не звучали, и никто из них не отваживался спросить, справились ли они… Все думали только об одном. Хватило ли времени Лоретте и Шейле? Что, если черный ход был закрыт? Нашли ли они Диану, и если да, не сопротивлялась ли она?
В Доме Цветов было тихо. Вопреки утверждениям Полли ни один мужчина не ждал их возвращения. Сегодня публичный дом был закрыт для гостей.
Полли слабо улыбнулась, вспомнив, как были ошеломлены Тремонт и его кучер, когда перед ними появились ее девочки. Кучер без малейших колебаний остановил лошадей, чтобы к нему вскарабкались две девушки, размахивающие руками посреди улицы. Да и потом его хватило лишь на видимость сопротивления. Тремонт оказался более крепким орешком, но четверо девушек забрались в карету и все вместе помогли ему понять, что он не прав. На его лице были написаны сомнения, не навредят ли ему несколько рюмок, выпитых в компании с этими очаровательными полуголыми красотками. Но они легко возбудили его аппетит, позволив подразнить себя арапником. Улыбка Полли погасла, когда она толкнула дверь на кухню, надеясь, что их труды не пропали даром.
Так оно и было, но… Девушки напирали сзади, изумленно разглядывая обычно чистую кухню. Мука из опрокинутого бочонка была рассыпана по полу и столу. Такая же участь постигла и ведро с водой, которая растеклась по всей кухне. Следы вели в кладовку. Тарелки были разбиты. Три горшка и чайник на полу довершали беспорядок. Стулья лежали на боку.
Шейла подпрыгивала на одной ноге, зажимая порез на другой, а Лоретта держала плечом дверь кладовки, прилагая все силы, чтобы та не раскрылась. Она увидела Полли с девушками и указала на дверь, за которой раздавался глухой шум.
— Она там, внутри.
Полли кивнула и быстро начала командовать:
— Аманда, помоги Шейле с ногой. Памела с Ренатой — начинайте убирать. Нам надо поскорее выпустить Диану из кладовки — еще до того, как Бетти придет сюда ее искать. Дебора, принеси простыни из ванной и приготовь для нее что-то вроде гнездышка в большом шкафу в твоей спальне. Сделай помягче. Мы спрячем ее там, пока Бетти не закончит свои поиски. Остальным приготовиться к сражению.
— Она не сопротивлялась и была покорна, пока мы не вышли на улицу. Но потом ее было не успокоить. Шейла ударила ее в челюсть, и только это помогло нам хоть как-то утихомирить эту фурию. По крайней мере чтобы дотащить до дома. А потом все повторилось. Она хочет вернуться за своим лекарством — так она говорит.
Полли посмотрела через плечо на девушек:
— Кто-нибудь, принесите снадобье, которое мы подмешали в питье Тремонту. Придется его сейчас использовать. Торопитесь. Нам надо ее чем-то подкупить. Отойди от двери, Лоретта.
И как только Лоретта это сделала, дверь распахнулась, и девушка, стоявшая на коленях и барабанившая по ней кулаками, упала вперед. Ошеломленная, она слегка приподняла голову и огляделась. Ее окончательно запутало множество незнакомых лиц вокруг, и, сжавшись в комок, чтобы заглушить внутреннюю боль, она начала тихо причитать.
— Бедное измученное дитя, — с жалостью сказала Полли. — Давайте попробуем отнести ее наверх.
Пронести Кенну через захламленную кухню оказалось очень сложно, но в конце концов они справились с этим. Процессия дошла до комнаты Деборы на втором этаже, где они положили Кенну на кровать. Полли взяла пузырек с жидкостью и показала его девушке.
— Только немножко — чтобы помочь тебе уснуть, Диана, пока все не пройдет. А потом мы должны избавить тебя от этой опасной дряни. — Она приложила пузырек к губам Кенны и осторожно отмерила дозу. — Этого достаточно, дитя.
Кенна застонала, когда убрали флакон, но, получив дозу, она не стала просить еще.
— Как только она заснет, спрячьте ее в шкаф и закройте простынями. Надеюсь, что Бетти сюда не доберется, а если попробует, то будем молиться, чтобы Диана случайно себя не выдала.
Прибытие миссис Миллер не заставило себя ждать. И хотя мадам ругалась и угрожала уничтожить Полли, даже обыскала дом со своим лакеем и парой девушек, в конце концов она была вынуждена признать поражение. Полли искренне заверила ее, что их представление было не более чем шуткой, к которой не следует относиться серьезно.
Потом, когда миссис Миллер уже собралась уходить, Полли отвела ее в сторону:
— Что Тремонт сказал об исчезновении Дианы?
— Этот молодой пьянчужка еще не знает. Он сразу завалился спать.
— Он уже заплатил за вечер с ней?
Миссис Миллер кивнула, с подозрением глядя на Полли:
— Очень щедро. Это было оговорено несколько дней назад.
— В таком случае ты ничего не теряешь, ведь так?
— Но он потребует свои деньги назад, и, если я хочу продолжать свое дело, мне придется отдать их.
— Нет. Если он будет думать, что уже имел ее. — Она хитро улыбнулась: — Скажи ему, что он замучил девушку до смерти. Он будет доволен. Никто больше не должен знать, что твоя девчонка исчезла… сама по себе, естественно.
— Не иначе. — Миссис Миллер завернулась в плащ и, сопровождаемая свитой, прошествовала на улицу.
Рис положил голову на руки и вытянулся на кровати Полли. Полли села рядом, откинув несколько прядей темных волос с его лба. Она нахмурилась, заметив неопрятную щетину, тени под глазами, пустой взгляд и морщины вокруг рта, которых раньше не было.
Он закрыл глаза.
— Тебе надо поехать со мной в Америку, Полли. — Она заморгала, чтобы удержать слезы, просившиеся наружу:
— Что, там ощущается недостаток в женщинах легкого поведения?
Рис взял ее руку и прижал к щеке.
— Поехать моей женой, Полли.
— Ты рехнулся!
— Нет! — Он открыл глаза, и их выражение было серьезным. — Выходи за меня замуж, Полли. Никто не узнает, чем ты здесь занималась.
— Но я — это я, Рис, дорогой. — Слезы брызнули у Полли из глаз и покатились по щекам. — И этого не изменить. Я делаю то, что хочу. Неужели ты никогда не сможешь этого принять?
— Зачем принимать, если все можно изменить?
— Только если я сама захочу, — мягко ответила она. — Но не сейчас. — Она высвободила свою руку и вытерла глаза. — Ты оказал мне большую честь, Рис. Я не надеялась на это, но будет лучше, если я не приму твои слова слишком серьезно. В конце концов мы будем горько разочарованы.
— Я люблю тебя, Полли. — Она фыркнула:
— Знаю. Но не так, как любил ее. А только настоящая любовь может изменить мою жизнь. — Она наклонилась к нему и поцеловала одинокую слезинку, которая застряла на его виске. Вдруг, испугавшись, что он сейчас обнимет ее и сокрушит нерешительное сопротивление, она отпрянула и села подальше, старательно скрывая смущение.
