При зарядке последнего устройства мы предусмотрели некоторое время для возможной локализации последствий взрыва. Лейтенант Мэллой подтвердит, что без этого времени, без такой возможности были бы человеческие жертвы и крупные разрушения.
Но на следующем объекте мы таких послаблений не дадим.
Наши требования должны быть удовлетворены в течение двух суток. В дополнение к нашим первоначальным условиям мы требуем выплаты шестидесяти миллионов долларов в облигациях на предъявителя. Пусть капиталистические акулы, набивающие свои карманы и угнетающие народ, заплатят тем тельцом, на которого они молятся!
Для того чтобы вы не сомневались в нашей стойкой приверженности своему делу, мы проведем демонстрацию нашей силы ровно в четырнадцать часов.
Мы – «Кассандра».
– Еще одна демонстрация? – Ева быстро глянула на часы. – Через десять минут?! – Она выхватила из кармана коммуникатор: – Мэллой! Ты еще на объекте?
– Пока да, на всякий случай…
– Удали всех из помещения! Не давай никому входить по крайней мере еще минут пятнадцать. Просканируй все еще раз, – быстро проговорила Ева.
– Это место очищено, Даллас.
– И все-таки сделай все это. И пусть Фини через пятнадцать минут заведет туда группу электронных «санитаров» – здание нашпиговано «жучками». Оказывается, за каждым нашим шагом велось наблюдение. Нам нужно достать эти «жучки» для экспертизы. Но раньше четырнадцати ноль-ноль внутрь пусть никто не суется!
Энн немного опешила, но расспрашивать не стала и завершила связь уставной фразой:
– Сообщение принято. Расчетный срок прибытия в Центральное – тридцать минут.
– Вы считаете, что сканирование могло не обнаружить еще какой-то заряд? – спросила Пибоди, когда Ева выключила коммуникатор.
– Нет. Но я не хочу рисковать. Они знают, что мы не можем прочесать каждый дом в этом городе, но при этом хотят показать нам, какие они сильные. Значит, все-таки собираются что-то отмочить. Получится у них что-нибудь или нет – другой вопрос, но поберечься стоит.
Ева поднялась из-за стола и подошла к окну.
– Черт побери! Я ничего не могу сделать, чтобы остановить их!
Она смотрела на город. Старые камни, новая сталь, толпы людей, зажатых в пробках или толкущихся на тротуарах, уличная суета и шум…
Служить и защищать – это была ее работа, ее обязательство. И вот пожалуйста – все, на что она была способна в данный момент, это молча наблюдать и ждать…
Вошел Макнаб, стреляя глазами повсюду, но только не в сторону Пибоди – он делал вид, что ее вообще нет в этом кабинете.
– Меня искали, лейтенант?
– Давай посмотрим, что можно извлечь из этого диска. Скопируй его для моих файлов и для босса. Теперь скажи, как обстоит дело с защитой в компьютере Наладчика?
Макнаб украдкой, искоса взглянул на Пибоди.
– Я только что взломал ее, – ответил он и протянул свой диск Еве, стараясь не замечать, как Пибоди при этом демонстративно отвернулась и принялась чересчур внимательно разглядывать собственные ногти.
– А какого же черта ты мне ничего не сказал?! – Ева выхватила из его рук диск.
Огорошенный, Макнаб открыл было рот, чтобы ответить, но тут же сжал губы, как только заметил краем глаза усмешку на лице Пибоди.
– Я едва успел просмотреть дубли, когда мне сказали, что меня разыскивают. У меня не было времени толком вчитаться в содержание. Но даже поверхностный взгляд позволяет судить о том, что Наладчик тщательно заносил в свои записи все, что касалось последнего заказа. Он перечислил использованные исходные материалы и все изготовленные устройства. Так вот, даже части их хватило бы для того, чтобы стереть с лица земли какую-нибудь из развивающихся стран или большущий город!
– «Пять килограммов пластона…» – читала Ева.
– Тридцати граммов достаточно для того, чтобы наполовину уменьшить высоту здания нашего Центрального управления, – прокомментировал Макнаб.
– Таймеры; дистанционное управление; взрыватели, реагирующие на звук и на действие; чертова туча датчиков, сенсоров, камер… Боже мой! Да он, видно, настроил всю свою проклятую мастерскую на этот заказ!
– Они ему порядочно заплатили, – промолвила Пибоди. – Он вернул свои затраты, получил плату за работу и прибыль… Все аккуратно отмечено по перечню пунктов заказа.
– Ничего себе! – У Евы сузились глаза. – Он изготовил для них запрещенные виды оружия времен вьетнамской войны!
– А что именно? – заинтересовался Макнаб и нагнулся к монитору. – Когда я пробегал глазами этот список, я не понял, что он здесь указал. Не было времени наводить справки.
– Это армейское оружие для разгона бунтовщиков. С такой штуковиной один солдат мог разом положить на землю всех мародеров на площади примерно с городской квартал.
У Рорка в коллекции был экземпляр этого оружия. Ева однажды испробовала его в действии сама и была поражена эффектом мощной, горячей отдачи в руках при выстреле.
Пибоди тоже наклонилась ближе к монитору, пробегая список дальше, их с Макнабом плечи соприкоснулись, и оба резко отшатнулись друг от друга. Ева озадаченно посмотрела на них:
– Что это с вами, друзья?
– Ничего, сэр, – мгновенно отреагировала Пибоди, но лицо ее залила краска.
– Так. Прекратите ваши пляски и займитесь делом. Пибоди, свяжись с боссом. Попроси его принять нас для доклада или связаться с нами, как только он сможет. Сообщи ему о сроках и условиях нового ультиматума, – нахмурилась Ева.
– Нового ультиматума? – переспросил Макнаб.
– Да. Я получила новое послание – они грозят устроить очередную демонстрацию своей силы в четырнадцать ноль-ноль. – Ева глянула на часы. – Осталось меньше двух минут.
Уже ничего нельзя было сделать, оставалось ждать. Подумав об этом, Ева вернулась к монитору и, как бы подытоживая список, сказала:
– Итак, мы теперь знаем, что именно и сколько Наладчик изготовил для них. Однако нам неизвестно, не делали ли они заказов еще кому-то. Из того списка, который у нас есть, можно понять, что в течение трех месяцев Наладчик должен был получить более двух миллионов баксов наличными. Но мне кажется, что эти деньги либо остались у них, либо вернулись к ним после того, как Наладчика убрали.
Макнаб поднял глаза от монитора:
– Он предвидел такой ход событий. Давайте вернемся к странице 17. У него здесь что-то вроде дневниковой записи.
«Только я мог такое отчебучить! Только я сам, мудак, в этом виноват. Увидел бабки и обалдел. Эти засранцы надули меня, и крепко. Судя по тому, что они мне поназаказывали, они задумали брать вовсе не какой-то зачуханный банк, а по меньшей мере Федеральный монетный двор. Может, их цель – деньги, а может, и нет.
