Белка перешла через границу и побрела следом за Дубравником. Воробей пошел за ними, с каждым шагом все сильнее раздражаясь на Хорьколапа, который бегал вокруг него, вздыбив загривок, словно конвоировал в лагерь опасного нарушителя границы.
— Чего ты всполошился? — прошипел Воробей. — Боишься, как бы я не накормил тебя каким-нибудь лекарством?
— Замолчи! — окрысился Хорьколап.
— Да пожалуйста, — хмыкнул Воробей.
Он издалека узнал лагерь Сумрачного племени. Он уже бывал здесь раньше, с Солом. Поэтому сейчас Воробей уверенно прошел через поляну, чувствуя, как Кудряшка и Дымка смотрят на него из детской, Рыжинка и Углехвост вылезают из воинской палатки, а Скворушка и Соснолап со всех лап несутся с края поляны, где только что с аппетитом завтракали землеройкой.
Дубравник издал громкий вой, и Чернозвезд мгновенно показался из своей палатки.
— В чем дело? — рявкнул он.
Белка беспокойно переступила с лапы на лапу.
— Можно нам поговорить с тобой наедине?
Дубравник оттолкнул ее и закричал:
— Они хотят видеть Перышко!
Предводитель Сумрачного племени удивленно распушил грудку.
— Приведите целителя, — приказал он и, развернувшись, скрылся в своей палатке, цепляясь боками за ежевику. — Заходите! — крикнул он изнутри.
Воробей и Белка вошли внутрь. Здесь так сильно пахло Сумрачным племенем, что Воробей невольно поморщился. Однако подстилка была свежая, и влажный запах мха немного освежал затхлую духоту.
Чернозвезд сел.
— В чем дело?
— Большой бук упал в наш овраг, — объяснила Белка. — Одна кошка ранена, и мы надеемся, что Перышко посоветует нам, как ее вылечить.
— Всего одна кошка? — изумленно вскрикнул предводитель, потом голос его посуровел. — Должно быть, само Звездное племя уберегло вас.
— Несомненно, — кивнула Белка. — Мы успели покинуть лагерь до того, как все это случилось.
— Долгохвост погиб, — сказал Воробей.
Чернозвезд вздохнул, сочувствие на миг тронуло его сердце, как солнечный луч, пробившийся сквозь тучи.
— Звездное племя встретит его, как старого друга, хотя товарищи еще долго будут оплакивать его уход. Перышка просунул голову между ветками.
— Я слышал, у вас дерево упало? — прошептал он.
— Да, — коротко ответила Белка. — Рухнуло прямо в наш овраг. Иглолапка ранена. Долгохвост погиб.
— Слава Звездному племени, что не случилось худшего, — вздохнул Перышко.
— И так все достаточно плохо, — сердито взмахнул хвостом Воробей. — Иглолапка не может пошевелить задними лапами.
Проникнув в мысли Перышка, он увидел маленького кота, сначала воющего от боли в лесу, а затем лежащего на подстилке — ослабевшего от страха, парализованного, с затуманенным болью взглядом.
— У меня был похожий случай, — отогнав воспоминания, заговорил Перышко. — Давно, когда я был учеником Мокроуса. Растрепа тогда полез в нору, и его засыпало.
— Листвичка мне рассказывала, — перебил Воробей, которого интересовало не происшествие, а лечение. — Но у Иглолапки обе задние лапы целые, их не раздавило. Никаких переломов.
— Тоже было и с Растрепой, — вздохнул Перышко. — У него было только несколько ссадин на лапах.
А все случилось от того, что у него сломался позвоночник.
Земля ушла из-под лап Воробья. Внезапно он отчетливо почувствовал собственный хребет. Его силу.
Крепость. И хрупкость.
— Он выздоровел?
— Он умер, — очень тихо ответил Перышко.
— Но Искролапка жива, и у нее ничего не болит!
— Поначалу с Растрепой тоже так было. Я не думаю, что его убил перелом позвоночника. После травмы он прожил почти целый месяц.
Воробей подался вперед.
— Что же тогда его убило?
— Он не мог ходить.
— Вы его кормили? — испуганно прошептала Белка.
— Разумеется! — рявкнул Перышко, оскорбленный ее вопросом. — Но он вдруг начал кашлять. Сначала немного, а потом все сильнее и сильнее. Стоило нам вылечить его кашель, как он снова возобновлялся. И с каждым днем Растрепе было все тяжелее дышать.
— Потеря чувствительности распространилась на его грудь? — спросил Воробей.
— Нет. Я думаю, это все от того, что он никогда не покидал своего гнездышка, — медленно и задумчиво проговорил Перышко. — Казалось, он просто не может вытрясти хворь из груди. Словно она у него вся наполнилась болезнью, как озеро водой, пока в легких у него совсем не осталось воздуха.
Воробей содрогнулся, подумав о Иглолапке, свернувшейся на мягкой подстилке. Кашляла ли она сегодня утром? Кашляет ли теперь, когда он сидит здесь, вдали от своей больной? Его вдруг со страшной силой потянуло домой.
Белка прошелестела хвостом по крыше палатки.
— Значит, нам нужно заставлять Иглолапку двигаться.
Воробей прищурился.
— Думаешь, это поможет? — спросил он Перышко.
— Если вы сможете это устроить, то почему бы не попробовать? — раздумчиво пробормотал целитель. — Постарайтесь еще так устроить ее гнездышко, чтобы она поменьше лежала, а побольше сидела. Это поможет ей лучше дышать. Но учтите, что заставлять ее двигаться будет тяжело не только для вашей больной, но и для всего племени. — Он помолчал, потом вздохнул. — Желаю вам удачи.
— Удача тут ни при чем! — ощетинился Воробей.
Но Перышко примирительно помахал хвостом по земле.
— Я соберу для тебя целебные травы для груди и желудка больной. Именно этим органам нужно уделять особое внимание. Смирись с мыслью, что лапы больной тебе уже не вылечить.
С этими словами целитель вышел из палатки, оставив Воробья и Белку в неуютной тишине наедине с Чернозвездом.
— Звездное племя нанесло вам жестокий удар, — сказал предводитель Сумрачных котов.
— Но он сделает Грозовое племя еще крепче, — уверенно ответила Белка.
Сильный запах трав защекотал ноздри Воробья. Он шагнул навстречу возвращавшемуся целителю.
— Это мать-и-мачеха, чтобы облегчить дыхание, — сказал Перышко, пододвигая к нему сверток. — А это ягоды можжевельника, чтобы улучшить работу желудка.
— У нас есть эти травы, — сказал Воробей.
— Ничего, очень скоро тебе будет их не хватать, — вздохнул Перышко и сел, — Приходи, если понадобится пополнить запас. Или если захочешь посоветоваться. Мы, целители, должны учиться друг у друга.
Воробей подобрал с земли сверток. Когда Белка вышла из палатки предводителя, он попрощался и пошел за ней.
