Книга Барон страданий - Амврелий

двое мужчин. Ослабший, практически со вполыми щеками человек на койке, который был обернут в смирительную рубашку, и стоящий напротив него человек с абсолютно грустным взглядом, и в грязном, но дорогом костюме, — Гикс…даже если я и сломался…а я прекрасно понимаю, что я сломался…меня в конце концов можно заменить. Ты найдешь себе еще какого-нибудь человека, с которым сможешь соперничать в любимых делах…

— …У тебя опять обострение, — Грустно и медленно проговорил сам Гикс, сразу же уставившись на парочку листов бумаги, — Доктора говорят, что твои признаки помешательства сильно участились.

— Все из-за жары! Что у тебя за больница? Я бы вот построил куда лучше, если бы конечно уделял время медицине. Например, в физических свойствах человека я продвинулся подальше тебя. Особенно сейчас, когда у меня есть время подольше подумать, — Улыбнувшись во все зубы, мужчина тут же спрыгнул с кровати, и зубами схватил листок, что лежал на тумбочке. А только же он передал его Гиксу, как сразу ярко заулыбался, — Я выдвинул одну теорию, как тебе?

— Ты… — В горле Гикса тут же встал ком. Лишь посмотрев на листок, он увидел на нем неразборчивые каракули. Пара рисунков поехавшего человека, и совершенно разбросанный и не структурированный текст.

— Попробуй это сделать! Даже если я умру, ты сможешь спасти другого сломанного человека. Как минимум изучи, ладно? Хоть ты и не любишь принимать подачки, но это всего лишь просьба почти трупа…

Только криво улыбнувшись на все это, Гикс спокойно покивал головой другу, и продолжил с ним тихое общение.

Всего через неделю, сеанс повторился вновь, а потом снова и снова. Навещая старого друга на протяжении более чем нескольких лет, он встречал каждый раз все еще живого, но практически разлагающегося на глазах человека.

Это не было последствием физического недостатка. Убивал его именно умственный недуг.

— Потрясающе, Гикс! Вот это мышцы, ты все же хоть немного начал уделять время той теории, которую дал тебе я? — Обернутый кожей скелет с сильно подрагивающей головой тут же улыбнулся, увидя вошедшего в палату друга, — Пока только на себе пока опыты ставил?

— …Именно, — С дерзким взглядом ответил Гикс, и тут же подойдя к койке, с которой его друг просто не мог встать, он тут же развязал его усмирительный костюм. А в следующий же момент руки «скелета» тут же схватились за банки Гикса.

— Вот это ручищи! Я знал, что я гений, раз придумал такую практику, но чтобы настолько! День ведь всего лишь прошел.

— …

— Или…или только вечер? Знаешь, мне кажется я что-то в последнее время начал забываться. Умственный труд без перерыва слишком сильно сказывается на гребильном состоянии моего цинтрикурного мозжечка.

— …Что? — Гикс тут же в непонимании наклонил голову.

— Моя формулировка. Я где-то писал об этом побольше…не помню уже где. Да и не важно, раз я это забыл. В любом случае…как только придешь в следующий раз, я наверно закончу уже свой труд. Спасибо, что выделил мне эту спокойную комнату, дети не отвлекают. В общем, я все тебе расскажу в следующий раз! Я столько тебе поведаю, ты в шоке будешь от моего научного труда, ха-ха-ха, невероятно просто. Быть убитым или убить саму болезнь. Я трепещу от мысли о том, что мне необходимо сражаться за шанс выжить. А тебе…спасибо за то, что проверяешь мои гипотезы.

Однако всего через неделю… вместо ожидаемой встречи с бывшим другом…Вернувшемуся в свою психиатрическую больницу Гиксу предстали только реки крови. Полностью заполненные трупами коридоры, стены на которых явно отпечатались кровавые следы, и…

Пациенты, с перерезанными глотками, без внутренних органов. А вместе же с этим, и половина сожжённого комплекса, от которого единственное что осталось, так это металлические койки.

— Мистер, уцелел журнал посещений, и нам кое-что удалось достать, — К стоящему с пустым лицом мужчине, который пялился на пепелище, подошел молодой парень в форме Дозора, — Посетителей было до странного больше обычного. Семьдесят человек, все всего за один час. Мы изучим всех, и даже если виновник не среди них, думаю найти будет не трудно. В конце концов наш Капитан считает, что скрыть следы произошедшего, нельзя.

— Можно? — Неожиданно, появившийся откуда-то человек в черном костюме, и в металлической маске резко забрал у Дозорного журнал, и тут же уставился в текст.

— Эй, кто вы такой? И как вас сюда пуст…

— Я знаю кто это сделал, — Спокойный голос неизвестного резко перебил Дозорного, и буквально тут же приковал к себе взгляд Гикса. Впервые за последние несколько минут отвернувшись от пепелища, он практически разгневанным взглядом уставился на железную маску, — Смотри, в списке есть имена, которые принадлежат Баронам.

— И что? — Тут же дерзнул в ответ Гикс.

— Что ж…позволь рассказать о них побольше. Только сначала давай попросим Дозор не распространяться об этом деле… — И только посмотрев на молодого паренька Дозорного, они оба увидели, как к его голове прислонился палец непонятно откуда взявшегося человека. Грустного мужчины, в таком же черном плаще, но без маски, и с двумя катанами на поясе.

— Какого… — Гикс тут же сделал шаг назад от вида глаз парня, которые утратили всякую волю к жизни.

— Поговорим?

* * *

Теплая мораль освещала вновь созданную группу Хатимана. Проходя этажи, действуя при этом совершенно отличительным от прошлого, способом, они взаправду смогли найти баланс между грубым несением вперед и продуманностью действий. В отличии от того, что было раньше, приобретя уверенность, они легко проносились по коридорам, находя магнитные камни, и взбираясь все выше, время от времени обгоняя других участников.

И естественно, сопровождалось все это спокойной беседой всех трех людей. Хатиман слушал истории новых соратников, их ценности и взгляды на мир, узнавая их глубже. И беседа по душам, с людьми, которые действительно были готовы раскрыться, сразу же дало куда больший результат, чем за все время общения с Баронами.

Начиная с Рогуар, и того как она множество раз ощущала предательство, выстраивая свой бизнес с нуля, вновь зарабатывая себе территории, и вновь общаясь с людьми, которые ее и предали, она то и дело искала отрасль, которая подходила ей сильнее всего. С детства занимаясь лесозаготовкой, и по сей день услугами туризма. Часть ее огромного пути была выложена прямо на блюдечке, показывая тем самым, как она ковала себя морально, выковывая при этом свой образ в глазах Хати.

Счастливое детство и ужасная остальная жизнь произвела отчетливое впечатление даже на Гикса, а желание даже после всего случившегося помогать находящимся в трудном положении людям, многое говорило о ее взглядах. Конечно, были вещи и расходящиеся с