Очень чуткое и наблюдательное существо, с высокоразвитым, полностью не поврежденным механизмом, действующим, в точности подчиняясь изменяющимся окружающим условиям, наделяется выходящим за все границы механическим чувством, позволяющим ему избегать опасности, слишком неуловимой, чтобы ее ощущать непосредственно. Когда он взаимодействует с другими, чьи управляющие органы полностью неисправны, это чувство заявляет о себе и он чувствует «космическую» боль…
Н. Тесла. Дневники. Из записей изобретателя видно, что сам он никогда не был полностью удовлетворен теорией паранормального действия эфира на сознание индивидуума. Вся жизнь его была заполнена чудесным начиная с того момента, когда на испытательном полигоне в Колорадо-Спрингс в пике электроэфирного резонанса перед ним распахнулась реальность иного мира. Тут надо признать, что до самой последней возможности Тесла боролся с эзотерической трактовкой своих иррациональных чувственных восприятий, настойчиво пытаясь объяснить их механически, сводя свою сверхъестественную интуицию к чисто квантово-механической нелокальности восприятия окружающей действительности в различных внешних обстоятельствах.
Между тем неведомое все настойчивее вторгалось не только в его загадочные опыты, но и в личную жизнь. Так, когда его сестра Анжелина смертельно заболела, Тесла отправил из Нью-Йорка телеграмму, в которой говорилось:
«Мне было видение, что с Анжелиной произошла беда, ее туманный образ то появляется, то исчезает в моем сознании. Я чувствую, что происходит или вскоре произойдет что-то ужасное».
Племянник Теслы, Савва Казанович, будучи назначенным пресс-атташе югославского посольства в Нью-Йорке, при каждом удобном случае старался нанести визиты своему дяде в отеле «Нью-Йоркер». Там он долго беседовал с престарелым ученым, записывал его воспоминания. Однажды изобретатель повел речь о своих тщательно скрываемых от окружающих предчувствиях, которые он так долго, вплоть до испытания своего «глобального эфирного резонатора», не принимал в расчет и не ценил. Он говорил, что после знаменитой рукотворной грозы над Лонг-Айлендом стал чувствительнейшим приемником эфирных сигналов, приходящих со всех сторон света, и принимающим эти внешние воздействия через болезненное нарушение внутреннего покоя, подобно тому, как если бы каждый человек был похож на автомат, реагирующий на внешние управляющие сигналы, приходящие из дали эфирного пространства.
В подтверждение своих слов Тесла как-то рассказал Казановичу об удивительном сверхъестественном случае, произошедшем с ним и компанией его приятелей на Манхэттене в конце 1890-х годов. В честь одного из юбилеев открытия принципа действия генератора переменного тока изобретатель давал большой званый вечер. Провожая группу гостей из Филадельфии на вокзал, он неожиданно упал в краткий обморок и в забывчивости отчетливо увидел крушение поезда, идущего в Филадельфию. Очнувшись, Никола тут же стал горячо убеждать своих гостей отложить отъезд, ссылаясь на свое «спиритическое мощное побуждение». В конечном счете изобретателю удалось задержать своих гостей — они взяли билеты на другой поезд, ну а предыдущий состав действительно сошел с рельсов, и в этой железнодорожной катастрофе пострадало много пассажиров.
Эфирные оболочки «холодного электричества».
После смерти матери Тесла болел несколько недель. Когда наконец-то смог вставать и двигаться, он навестил своих родственников в Белграде, где получил теплый прием благодаря своей мировой известности, а потом отправился в Загреб и Будапешт. Когда Тесла был ребенком, его приводила в восторг взаимосвязь молнии и дождя. Во время этой поездки, блуждая по своим родным горам, он пережил нечто, что глубоко повлияло на него как на ученого.
«Я искал укрытия от надвигающейся бури, — вспоминал он позднее, — небо покрылось темными тучами, но дождя все еще не было, совсем внезапно блеснула молния, и несколькими мгновениями позже хлынул ливень. Это наблюдение погрузило меня в размышления о том, что они были связаны как причина и следствие, и небольшое раздумье привело меня к заключению, что электрическая энергия, заключенная в выпадении воды, была незначительной, а функция молнии в большей степени соответствовала чувствительному пусковому механизму.
И в этом заключалась возможность достижения огромной важности. Если бы мы смогли получать грозы требуемой мощности, то вся планета и условия существования на ней изменились бы. Солнце поднимает воду морей и океанов, а ветры переносят ее в отдаленные районы, где она остается в состоянии очень тонкого равновесия. Если бы в нашей власти было пролить ее там и тогда, где и когда мы бы захотели, эта поддерживающая жизнь среда была бы под управлением нашей воли. Мы смогли бы орошать засушливые пустыни, создавать озера и реки и обеспечивать движущую силу, энергию в неограниченных количествах.
Если учесть открытую мною возможность воздействовать мозговым волновым излучением на эфирные тела, которые потом перевоплощаются в природные явления, то можно смело предречь, что когда-нибудь человек будущего сможет метать молнии и обрушивать потоки атмосферной влаги подобно олимпийским богам».
Разумеется, исследования резонансов электрического эфира и порождаемых ими сверхвысокочастотных токов, которые проводил великий изобретатель, далеко не ограничивались мистикой призрачных эфирных образований. В своих биографических заметках, вышедших сразу же после смерти гениального «волшебника электричества», О’Нил писал:
«На протяжении всей своей жизни Тесла был твердо убежден в терапевтической ценности того, что он называл „холодным огнем“, как для освежения ума, так и для очищения кожи. На самом деле кистевой разряд или коронарный от маломощного терапевтического оборудования, как казалось, действительно усиливал деятельность мышц, мог улучшить циркуляцию, а также производил озон, который мог оказывать мягкое стимулирующее действие при вдыхании его в небольших концентрациях. У изобретателя также были надежды на психосоматические эффекты и электроанестезию. Он предложил помещать провода высокого напряжения в классных комнатах под пол, чтобы стимулировать учеников. Для того чтобы артисты перед выходом на сцену могли настроиться, он организовал установку высоковольтной комнаты для переодевания в нью-йоркском театре».
