«Пятый мир» стоял на перекрестье дорог, соединявших четыре провинции, и здесь всегда было много представителей любых рас, так что это место мы любили особенно.
– А вот тот? – я ткнула пальцем в смазливого солнечного в поношенной белой робе, кутавшегося в плед в уголке у камина.
– Хранитель, – поморщилась Ивон, – как жахнет огнём по башке в самый ответственный момент.
– Да ладно тебе, – я опустилась на высокий стул у стойки и знаком попросила бармена принести нам две кружки пива. – Так увлечётся, что все заклятья забудет.
– Думаешь? – Ивон хмыкнула, облокотилась о стойку, всё ещё стоя лицом к залу и рассматривая посетителей. – А ты что-нибудь выбрала?
Я подняла голову, вглядываясь в зеркало, висевшее у бармена за спиной.
– Вон тот рыжий, с луком за плечом.
– Ты с ним уже ходила. Влюбилась что ли?
Я нахмурилась и попыталась припомнить рейнджера, о котором мы говорили. Симпатичный, да. Но я была почти уверена, что вижу его в первый раз.
– Не помню, – сказала я.
– Точно тебе говорю. О, сейчас проверим.
Наши взгляды встретились в зеркале, и рейнджер, отделившись от стены, двинулся к нам. Я незаметно поправила ворот рубашки. Я всё ещё предпочитала эльфийскую одежду многослойным костюмам вампиров, но вот носила её теперь так, как нравилось мне, не слишком думая о соблюдении чужих приличий.
– Риа, – услышала я мелодичный голос над ухом и мысленно выругалась.
Я обернулась к Ивон в поисках поддержки. Та обворожительно улыбнулась и протянула ему руку, намекая на необходимость поцеловать.
– Благородный Равинель, что вы делаете в подобном…
Не обращая внимания на её потуги, рейнджер прошёл мимо и положил ладонь на стойку справа от меня. Ивон развела руками, делая вид, что сожалеет.
– Равинель… – повторила я. Благодаря Ивон я, по крайней мере, узнала его имя.
– Ты так неожиданно исчезла… А наша ночь была прекрасна, как…
Я проследила взглядом за тем, как Ивон продвигается к камину, где сидел тот самый эльф в белом балахоне. Мой же ужин грозил накрыться. Впрочем… Я посмотрела на Равинеля и улыбнулась. Не поем, так хоть перекушу.
– Здесь не лучшее место, чтобы это обсуждать.
Взяв его за руку, потянула рейнджера к выходу. Горячая венка на его запястье пульсировала под моими пальцами, заставляя дышать в такт ударам пульса. Мы оказались на улице.
– Риа, – выдохнул он, когда я прижала его к стене совсем рядом с выходом.
Я поймала его взгляд и через секунду зелёные глаза подёрнулись дымкой. Быстро, стараясь закончить раньше, чем кто-то пройдёт мимо, я впилась зубами в его шею и сделала несколько глотков. Силы в ней оставалось совсем мало, но метод Ивон работал исправно: трахнуть, выпить и трахнуть на дорожку ещё раз. Я усадила на землю неподвижное тело. Проверила, бьётся ли пульс на шее – всё было в порядке – распрямила спину и свистнула, призывая виверну. Ивон наверняка будет злиться, что я смылась без предупреждения, но она вполне могла развлекаться до утра, а моё дело было сделано.
Вскочив в седло, я направила рептилию к дому. Уже у ворот меня накрыла смесь запахов, которая не вязалась ни с чем в нашей усадьбе – дублёная кожа, пепел и что-то ещё… Смутно знакомое, но давно забытое. Я опустила руку на гарду меча и осторожно двинулась в сторону особняка, прислушиваясь к случайным звукам.
Распахнув дверь, замерла на пороге, пытаясь понять, что происходит. У дальней стены стоял парень лет двадцати пяти на вид. У него были рыжие чуть вьющиеся волосы, собранные в косу, едва достигавшую лопаток, и слегка курносое лицо. От парня пахло человеком. В руках он держал одну из безделушек, которые во множестве были расставлены повсюду в доме Ивон, фарфоровую фигурку, изображавшую воина востока с полуобнажённым мечом. Он внимательно разглядывал что-то в этой фигурке, а Тару стоял рядом с ним, сложив на груди руки. Слуга ему явно не доверял, но выгонять из дома и не думал.
Едва я ступила на паркет, парень быстро и как-то хищно обернулся ко мне, хотя я была уверена, что ни единого звука не издала. Но при виде меня напряженное ожидание на его лице тут же сменилось открытой радостью.
– Госпожа Тариэль! – выдохнул он, а потом шагнул ко мне, но замер в полушаге, заметив, видимо, что я не двигаюсь. Ах, что б его, и Ивон нету рядом, чтобы подсказать, кто это такой. – Госпожа Тариэль, – парень неловко улыбнулся и осторожно опустил статуэтку на какую-то полочку. – Вы не помните меня?
Он завёл руку за плечо, будто бы потягивался, а я крепче сжала эфес, приготовившись к нападению. И парень, в самом деле, достал оружие, скрывавшееся в его развалившейся теперь косе – острую стальную шпильку, усыпанную кораллами. Секунду я смотрела на украшение, не веря своим глазам.
– Шин, – губы мои невольно расплылись в улыбке.
Вот уж кого я не вспомнила ни разу за эти годы, хоть и стоило бы. Он-то уж точно не стал бы ни в чём меня упрекать. Ответить Шин не успел, потому что в глубине комнаты прозвучал сухой кашель. Я замерла. Вряд ли по столь короткому звуку можно было бы опознать голос, если бы только этот голос не принадлежал ему. Медленно, опасаясь обмануться, я подняла глаза туда, где в дверном проёме стояла фигура, закутанная в чёрный плащ. От него пахло озоном и тем самым, знакомым, что я так и не смогла определить. Теперь это были не фиалки – что-то куда более личное, всегда означавшее для меня его.
Я стояла как идиотка и не знала, что могу сказать, чтобы не прогнать этот сон – пусть даже предназначенный не мне, и мне было плевать на Шина, снова растеряно улыбавшегося и смотревшего на меня глазами полными надежды.
– Я приехал поговорить, – голос бархатом коснулся сознания.
Захотелось закрыть глаза и утонуть в нём, как это было в самом начале, когда мы ещё не знали друг друга и не думали ни о чём.
– Ивон нет, – я прокашлялась, потому что мой собственный голос показался мне чужим.
– Я знаю, – Данаг вышел на свет. – Я хотел… поговорить с тобой.
Я облизнула губы. Вопросов было море, но, проклятье, говорить я не хотела.
– Тару, – сказал Дан, – покажи Шину усадьбу. Ему будет интересно.
Тару поклонился, я заметила это боковым взглядом, потому что никто из нас так и не обернулся в его сторону. Слуга приглашающе взмахнул рукой, и Шин двинулся за ним на улицу. Не оборачиваясь, я прикрыла дверь, а в следующую секунду обнаружила себя прижатой к стене. Что-то звякнуло позади меня, и как в тумане я увидела осколки несчастной статуэтки. Спина уперлось в какое-то зеркало, которое через пару секунд лопнуло, рассыпая осколки, но это было неважно.
Холодные губы так плотно прижались к моим губам, что я едва успела впустить его глубже. Ухватилась руками за плечи, стараясь не упасть, потому что Дан перестал держать меня и рванул в стороны края рубахи, так что украшавшие её самоцветы покатились по паркету. Я подалась вперёд, прижимаясь к нему вплотную и тоже попыталась содрать с него плащ. Ткань треснула, и ошмётки осели на пол, а я принялась пробираться дальше, так же не обращая внимания на рвущуюся под моими пальцами одежду, пока, наконец, наши тела нее соприкоснулись. Я с трудом освободилась от его губ, только чтобы вжаться лицом в его волосы и вдохнуть его запах, неожиданно оказавшийся родным. Дан тяжело дышал, как будто сердце вампира может ускорить свой бег, как человеческое. Под бёдрами саднило – осколки то ли стекла, то ли фарфора впивались в тело сквозь штаны, но последнее о чём я могла бы попросить – чтобы он меня отпустил.
