1. Предсвадебная шутка
Хвастовство никогда и никого до добра не доводит. Чем бы человек ни хвастался: красавицей-невестой, богатым домом, высокими связями, собственными талантами, всегда найдется тот, кому похвальба не придется по сердцу. И доказательств тому — сколько угодно. Начать можно, например, с рассказа Геродота о царе лидийском Кандавле, его жене и его телохранителе Гиге. Царь похвастал красотой царицы, а та сочла себя оскорбленной, и… В общем, на следующий день царем Лидии стал Гиг. А купец Ставр Годинович из русской былины своим хвастовством перед князем (мол, дом — полная чаша, жена красавица, сам я певец каких мало и так далее) довел Владимира Красное Солнышко до высшей точки кипения, а себя — до погребов глубоких, то есть до подземной темницы…
Вот и тут — в другом месте и в другое время — началось, можно сказать, на былинный манер. Поведал широкой публике эту удивительную историю архивариус парижской полиции, адвокат и писатель (ныне практически забытый) Жак Пёше. В 1838 году (между прочим, спустя восемь лет после смерти автора) было опубликовано его шеститомное исследование «Мемуары, извлеченные из архивов Парижской полиции: на службе истории морали и полиции от Людовика XIV до наших дней»[65]. Вот в пятом томе этих «Мемуаров» и был помещен очерк, который назывался «Бриллиант и месть», с подзаголовком «Современный анекдот».
Случилось все в 1807 году. Жил да был молодой сапожник по имени Франсуа Пико. Был он выходцем с юга Франции, из города Ним, но жил в Париже. И здесь время от времени встречался со своими друзьями-земляками, один из которых держал небольшое кафе на площади Сен-Оппортюн, служившее местом таких встреч. Пико держался тут вполне как Ставр Годинович. Хвастал красавицей невестой Маргаритой, богатым приданым, скорой свадьбой. Землякам (хозяину кафе Матье Лупьяну, тоже влюбленному в Маргариту, и неким Жерве Шобару, Гийему Солари и Антуану Аллю) хвастовство сапожника не понравилось. Результатом стал донос, написанный ими и, разумеется, неподписанный. В анонимке Пико называли дворянином, живущим под чужим именем, роялистом, участником антибонапартистского заговора. Результатом этой «шутки» (именно желанием пошутить объяснял друзьям свои действия инициатор Матье Лупьян) стало то, что Франсуа Пико точь-в-точь повторил судьбу русского купца-богатыря. Его обвинили в государственной измене и отправили в замок Фенестрель в Пьемонте — пожизненно. Правда, провел он в замке не всю жизнь, а семь лет из нее — вплоть до реставрации 1814 года, когда большинство осужденных за антибонапартистские заговоры и настроения были освобождены. Так что сапожнику с результатами хвастовства еще крупно повезло.
Собственно говоря, параллели с русской былиной на этом заканчиваются. Если читатель помнит, Ставра Годиновича освободила его жена, не только красавица, но и умница-разумница. И сразу после освобождения незадачливый купец-богатырь постарался уехать подальше от завистливого киевского князя и забыть о роковом происшествии.
Не то наш французский сапожник. С лирической линией тут вышло совсем по-другому. Несостоявшаяся жена Маргарита действительно поначалу пыталась что-то сделать для спасения своего незадачливого жениха, но вскоре поняла (не без помощи хозяина кафе), что Франсуа вытащить из замка не удастся, и вышла замуж — за Лупьяна, чья влюбленность в нее и стала причиной злоключений Пико.
Так что освободившийся сапожник вовсе не настроен был забывать. Напротив, он страстно желал лишь одного: мести. Пико мечтал отплатить виновникам за те семь долгих тюремных лет, которые изменили его до неузнаваемости и лишили всего, что составляло его жизнь. Вот только прежде надо было узнать, кто такие эти виновники, а также найти средства для реализации своего желания.
И вот тут ему повезло. Соседом Франсуа Пико по заключению был некий итальянский священник, в отличие от незадачливого хвастуна — реальный противник режима. Пико привязался к больному старику, а тот в свою очередь — к молодому человеку. И после освобождения священник принял своего товарища по несчастью в услужение. К тому времени Пико сменил имя и стал называться Жозефом Люше.
Священник оказался богатым и одиноким. Перед смертью он завещал все свое состояние Пико-Люше. А состояние оказалось весьма солидным — два миллиона франков. Плюс к тому старик сообщил Пико о кладах, спрятанных в разных странах, на общую сумму двенадцать миллионов! Теперь Пико-Люше, все это время таивший в душе жажду мести, обрел еще и увесистый кошелек, а значит, средство отмщения.
Отыскав клады (для этого ему пришлось постранствовать по Голландии, Италии и даже Англии), Пико-Люше вернулся во Францию и принялся наводить справки о своих неверных друзьях. Ему удалось отыскать одного из них, Антуана Аллю. Переодевшись священником, Пико-Люше встретился с Аллю и наплел ему о том, что якобы Пико завещал разыскать друзей и вручить редкой красоты алмаз тому из них, кто раскроет тайну его внезапного ареста. Жадность подвела Аллю, он рассказал мнимому священнику о доносе и даже сообщил адреса остальных участников сомнительного розыгрыша.
Далее все развивалось стремительно: внезапно один за другим погибают Шобар и Солари. Первого закололи на парижском мосту Искусств, второй, судя по всему, был отравлен. На рукояти кинжала, оставшегося в теле Шобара, обнаружена надпись «Номер один», на гробу отравленного Солари — записка со словами «Номер два».
Самым жестоким образом Пико мстит Лупьяну. Он делает так, что некий молодой аристократ соблазняет дочь бывшего хозяина кафе. Затем, правда, молодой повеса великодушно женится на беременной девушке, но в дальнейшем выясняется, что жених — не аристократ, а беглый каторжник. Девушка становится наложницей мстителя Пико. А сын связывается с ворами и попадает в тюрьму. Не выдержав обрушившихся на семью несчастий, умирает жена Лупьяна. В конце концов кинжал пронзает и самого инициатора «розыгрыша». Матье Лупьян становится «номером три».
На этом история мести закончилась. Четвертый предатель, Антуан Аллю, догадавшийся о подоплеке всей истории, выследил мстителя, подстерег его на ночной улице и оглушил дубинкой. Аллю держал Франсуа Пико в заточении, вытягивая из него деньги. Но тайну основной части сокровищ, которую пытался узнать Аллю, Пико так и не открыл своему мучителю — унес в могилу. После убийства бывшего узника Фенестреля Антуан Аллю бежал в Англию и уже здесь, много лет спустя, перед смертью исповедался католическому священнику. По его просьбе священник передал текст исповеди французским властям. Так и оказалась эта удивительная, почти фантастическая история в архиве парижской полиции.
Думаю, читатель и сам обратил внимание на некоторые нестыковки в этом деле. Возможно, кое-что оказалось плодом воображения Антуана Аллю — например, двенадцать миллионов, спрятанных по разным кладам, владельцем которых якобы стал Франсуа Пико. Мне кажется, что сам же Пико и придумал эту сказку, чтобы распалить воображение своего врага. Кто еще мог знать об этой тайне старого священника? Только, похоже, Пико перестарался. А может быть, гибель от рук четвертого, не тронутого им врага входила в его собственные планы — как своеобразный способ ухода из жизни. Этого мы скорее всего уже никогда не узнаем.
