Возьму себе, над ними я король[33].
Уильям Шекспир. Ричард II Время от времени я понимаю, как все встает на свои места без каких-либо усилий или контроля с моей стороны. Весна 1987 года оказалась именно таким периодом: в то время я впервые переживала огромное горе и посещала занятия по ведению дневника и теме смерти. В дневнике я обсуждала пять стадий горя: отрицание, гнев, поиск компромисса, депрессия и смирение (принятие).
Событие, ввергшее меня в пучину горя, может показаться не таким уж неожиданным. Я переехала из своего дома в горах, где прожила двенадцать лет, в более крупный город, расположенный в двухстах пятидесяти километрах оттуда. Но вскоре поняла, что это совсем не то, что мне надо, что для меня это только переживания и жалкая, никому не нужная жизнь. Тот период невзгод в моей жизни и был вызван переездом.
Как я могла принять такое решение? Это горе стало одной из моих самых больших проблем. Ведь понимание пришло не одномоментно, с восклицанием: «Теперь я наконец поняла, что меня беспокоит в последнее время. Это мое так и не прошедшее горе». Осознание было постепенным (как это всегда происходит), через сновидения, чувства, внутреннее отстранение. И все это есть в моем дневнике.
5 апреля. Я устала от попыток избавиться от боли, горя и смерти — моих и чужих. Моя собака умирает. Занимаясь переездом, я не заметила, как бизнес моего отца дошел до банкротства. Разорение и потеря финансовой стабильности. Смерть бабушки. Потеря детства, потеря невинности. И многое другое. Мне никогда не удавалось справиться с такими ситуациями, поэтому когда я думаю о них, меня снова охватывает боль, и я понятия не имею, что с этим можно сделать. Поэтому теперь только плачу, плачу и плачу…
14 апреля… Когда я говорю об этом, слезы наворачиваются на глаза и печаль поднимается из глубины души, где она пряталась… У меня есть некоторые опасения на этот счет. Как справиться с этим чувством утраты? О, моя душа…
17 апреля. Этим вечером я отметила, что не хочу видеть этих чудесных дней и закатов, а хочу, чтобы наступила темнота.
19 апреля. [Я записала один сон и назвала его «Убить волка». В нем я убегаю от преследующих меня волков, которые и есть мое горе.]
И с этого момента стала появляться некоторая ясность. Благодаря дневнику я поняла, с чем столкнулась. Ведь пока я не начала к нему обращаться, я в любой момент могла потеряться в пустоте, не понимая, что со мной происходит, что надо делать и почему.
Я не помню, чтобы меня учили, как нужно справляться с горем. В редких случаях, когда мои родители или другие люди оказывались в тяжелой ситуации, я видела, что они либо отрицали, либо избегали, либо игнорировали проблему. Поэтому и я думала, что боль — это что-то такое, чего я не должна чувствовать. А когда все-таки чувствовала, я быстро научилась подавлять и сдерживать ее. Я хорошо усвоила эти уроки и искренне полагала, что все эти годы делала «правильно», не позволяя себе показывать боль и отчаяние.
Однако в те же самые годы появилась способность понимать и осознавать, что заставило усомниться во всех сдерживающих принципах, которые я знала. Теперь возникла задача не только бросить вызов правилам, которые я установила для себя, изменить некоторые укоренившиеся убеждения, но и признать само существование глубоких и мучительных переживаний. Я сознательно выходила из этой первой стадии горя — отрицания. Оно касалось не какой-то отдельной утраты, а скорее целого периода переживаний. Я выразила это в одной из первых записей в своем дневнике.
Не говори со мной о горе, Не замечай, как печаль заполняет мою жизнь. Такая я есть. На моем лице не бывает непринужденной улыбки. Оставь меня одну. Хочу сказать, что все в порядке. Хочу верить: все чудесно. Не стоит переживать об этом Это просто моя рассерженная душа плачет: «Не пренебрегай мной, Я хочу быть для тебя чем-то б
ольшим».
И наконец я сказала: «Да, я загляну в самые темные глубины и посмотрю, что там томится в мученьях».
Я понятия не имела, как уйти от отрицания. Как произошло, что я стала видеть то, существования чего не признавала? И неожиданно я почувствовала гнев. Я была зла на отсутствие у меня способности жизнь так, как мне хотелось. И это все благодаря дневнику. Как только дневник привлек мое внимание к проблеме горя, я научилась справляться с гневом.
20 апреля. Какие убеждения сформировались у меня в процессе такого высвобождения? Когда я получила сигнал о том, что, какой бы ни была просьба, в ответ звучит «нет»? Моим миром правят не желания и истины, а правила и инструкции, моя индивидуальность не имеет значения. Наверное, с этого момента я начала отступление? Дальше и дальше от всего, что было во мне?
Жизнь, состоящая из слов «должна», «нельзя», «неважно», «держи мысли при себе», «слишком эмоционально», «слишком уязвима», «слишком пагубна», — с нею покончено. Чего они хотят? Пойми. Если ты предлагаешь то, что им хочется, и делаешь это, то ты будешь иметь власть. Будешь управлять. Будь тем, чего от тебя хотят, и они будут желать тебя. Забудь о себе: ты потаскуха, которая заплатит за то, чтобы быть нужной, — зависимость, пагубные пристрастия, грязная трясина фальши и неприятия.
22 апреля. Я снова чувствую на лице напряжение.
