В 1990 году произошли сразу два события, изменившие жизнь Хэндлера и смягчившие симптомы синдрома Туретта. Доктор Палмер, будучи психиатром, рассказал Хэндлеру, что он сам принимает волшебное новое лекарство, прозак. Обычно его прописывают как антидепрессант, но оказалось, что оно влияет и на неврозы навязч, по крайней мере на их симптомы. Одновременно вышел номер «Newsweek», темой которого был как раз прозак. Доктор Палмер предложил Хэндлеру испробовать это средство – он так и сделал. С тех пор с помощью всего одной таблетки в день он свел спазмы к минимуму. Хэндлер больше не считает себя фотографом-инвалидом, а чувствует себя вполне полноценным профессионалом. А я не устаю восхищаться мужеством этого человека, которому на протяжении десятилетий приходилось постоянно преодолевать барьер, стоявший между ним и его карьерой.
Подобно Хэндлеру, Брюс Торсон воспринимает свои физические недостатки не как помеху, а как мотивирующее обстоятельство. Он штатный сотрудник «Statesman Journal of Salem», однорукий и прекрасный фотограф. В юности в результате дорожной аварии Торсон лишился руки. На месте ампутированной конечности у него протез, которым он ловко манипулирует, во время съемки попросту прикручивая камеру к протезу. Он разработал специальные инструменты для работы с длиннофокусными объективами, в том числе устройства, облегчающие ему управление кольцом фокусировки.
Торсон изучал журналистику в Орегонском университете, а проявку и печать черно-белых пленок освоил самостоятельно. Начиная с 1981 года, он работал фотографом в разных газетах штата Орегон. В газете «Daily Tidings» он руководил фотоотделом, состоявшем из одного человека: сам фотографировал, сам проявлял и печатал пленки, сам редактировал свои работы. Такой труд и многим двуруким фотографам показался бы непосильным. «Следует настроить себя на то, что физическое ограничение не должно разрушать твою жизнь. Нет ничего, что было бы мне недоступно. Я знаю, например, фотографов без увечий, которым съемка спорта дается хуже, чем мне».
Эти два фотографа, каждый из них со своими физическими ограничениями, вдохновляют других своим отношением к сложным жизненным обстоятельствам. «Я горжусь тем, что занимаюсь фотографией. Я хочу быть фотографом экстракласса», – говорит Торсон. Хэндлер с не меньшим оптимизмом смотрит в будущее: «Я применяю фотографию, чтобы сложить из маленьких кусочков неправильной формы цельную картину мира. В будущем я хотел бы работать еще больше и лучше».
Фотографы-исследователи мистического и странного:
Диана Арбус и Альфред Гешайдт
Фотожурналистика и документальная фотография чаще всего имеют дело с событиями современности и социальными проблемами. Тем не менее фотожурналистика включает в себя разные дисциплины, философии и подходы. Диана Арбус – из той когорты фотографов, которая изучает потаенные уголки человеческой души с помощью трудных для восприятия, но незабываемых снимков.
Диана Арбус стала культовой фигурой благодаря своим сознательным усилиям, направленным на то, чтобы выявить и зафиксировать образ сверхъестественного, странного, ненормального.
В отличие от фотожурналистов, старающихся снимать спонтанно, Диана Арбус позволяла себе прокрадываться в мир непонятного и непривычного, с помощью камеры как бы влезая в шкуру тех, кого она снимала. Ее снимки несомненно постановочны, она не пыталась имитировать спонтанность, на них показаны изъяны, подмеченные Арбус в людях.
Арбус стали причислять к фотографам, снимающим уродцев. «Уродов я действительно много снимала, – рассказывает она. – Я с этого начинала свою творческую карьеру, и меня это очень заинтересовало. Я полюбила их. И до сих пор люблю многих из них. Я не хочу сказать, что они мои лучшие друзья, но они заставляют меня одновременно стыдиться и благоговеть. Уродство как явление овеяно легендами. Оно представляется людям чем-то вроде сказки, подразумевающей встречу с таким персонажем, который остановит тебя и начнет требовать, чтобы ты отгадывал его загадки. Большинство людей всю жизнь боятся встречи с уродством – боятся получить такой травмирующий опыт. А уроды получили этот опыт сразу при рождении. Они – цвет общества».
Я не люблю классифицировать фотографов. Но очевидно, что есть среди них такие, которые скользят по краю фотожурналистики, исследуя внутренний мир человека, какие-то потусторонние, мистические миры. Ман Рей в 1920‑е был первооткрывателем этой сферы в фотографии, а Магритт и Дали – в живописи. Я встречался и разговаривал со многими фотографами, работавшими в этом направлении. Их творчество можно отнести к художественной фотографии, но нередко их снимки используются в качестве иллюстраций в журналах.
Пожалуй, любимый мой «фотограф-мистик» – Альфред Гешайдт. Судьба нас с ним то сводила, то разлучала. Несмотря на то, что Ман Рэй был первопроходцем сюрреалистской фотографии и обладал несомненным художественным даром, когда я сравниваю его работы с искусными, безумными, неистовыми и смешными фотографиями Гешайдта, Ман Рэй сразу кажется мне «второсортным Гешайдтом».
С начала 1950‑х годов Гешайдт создает фотографии и коллажи, не только вызывающие улыбку, но и по-новому трактующие социальные явления. Ни президентам, ни королям, ни премьер-министрам не удавалось увернуться от дикого фотографического шутовства Гешайдта. Одной из излюбленных его мишеней был президент Рональд Рейган. Гешайдт соединил голову президента с телом Сильвестра Сталлоне и сделал из этого коллажа плакат и открытку под названием «Ронбо». Он заменял загадочное лицо Моны Лизы лицами известных людей и добавлял разные несуразные детали. Представьте себе Жаклин Кеннеди или усатого кота в роли Моны Лизы. Еще в одной серии работ Гешайдт помещал известные супружеские пары в картину «American Gothic» («Американская готика») Гранта Вуда. Новыми героями картины стали Джордж Уоллес и Ширли Чисхолм, Нэнси и Рональд Рейган.
Дикость, скажете? На произведениях Гешайдта мы видим врача, слушающего стетоскопом скелет, баскетболиста, чьи удлиненные руки дотягиваются до пола, ноги курильщика, торчащие из сигаретного автомата. Отдельного упоминания стоит технический уровень этих работ. Не прибегая ни к какой цифровой обработке, Гешайдт волшебным образом совмещал несколько кадров в одном, и переходы между ними абсолютно незаметны.
Картер Смит – таксист и фотограф
Я часто встречаю опубликованные фотографии Картера Смита. Никогда не забуду, как он приходил ко мне в 1978 году – юный, застенчивый, нервный, несколько несуразный фотограф. Он принес показать мне свои работы. Его портфолио было аккуратным и говорило о нем как о профессионале, но только когда мы дошли до вырезки из журнала «Houston City», мне стало по-настоящему интересно. Я понял, что этот парень – особенный, захотел узнать о нем побольше. Оказалось, что в начале своей карьеры фотографа-фрилансера он работал таксистом.
Так бывает довольно часто – фотографы-новички берутся за самую разную работу ради финансовой поддержки своей фотографической деятельности. Они идут в бармены, официанты, ассистенты в фотолабораториях, швейцары, экскурсоводы. Необычно было то, что Картер Смит сидел за баранкой не только для заработка, но и чтобы выискивать идеи для публикаций. Камера всегда лежала у него на переднем сидении.
