Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
Ключевое различие Пабло и Хильберто – человек, которого я все еще люблю и по которому так скучаю, всегда знал, на что я способна. Пабло не задевает мой интеллект, он рассыпается в комплиментах только, когда видит, что я, страдая из-за него, совсем скисла, никогда не осмеливаясь признаться в этом. Он категорически не принимает поражений, ни от кого, даже от любимой женщины, не говорит плохо о своих союзниках – только о сторонниках Галана, его заклятых врагах. Всегда посылает на следующий день сто процентов обещанного товара и никогда не просит расписку, не болтает впустую и всегда бдителен, прежде всего потому, что нам обоим всегда чего-то не хватает. Мы стремимся, чтобы все было по высшему разряду: всего должно быть в тысячу раз больше, в избытке, по максимуму. Все в нашем мире: отношения, фразочки, разговоры – глобально, мы оба одинаково незатейливые и земные, мечтатели и карьеристы, невыносимые и ненасытные, но единственная проблема – два моральных кодекса, которые вечно противостоят друг другу. Я утверждаю, что жестокость эволюции до сих пор меня пугает, поэтому Бог Сын спустился на Землю, чтобы научить нас сочувствию. После продолжительной дискуссии убеждаю Пабло, что настоящее должно длиться сто лет, ведь для главного персонажа в истории, подобного ему, очень опасно жить, постоянно руководствуясь традиционными определениями чего-то нереального, не пытаясь анализировать причины и предвидеть последствия. Мы с Пабло то и дело спорим, удивляем, подталкиваем и противостоим друг другу, оба возмущаемся, доходя до предела, возвращая другого к реальности, заставив его на мгновение почувствовать себя всемогущим земным богом, для которого нет ничего невозможного. Ничто в мире не льстит эго больше, чем встреча с кем-то своего уровня, при условии, что он противоположного пола, особенно когда один из двух, трепеща, заключает в объятия другого.
Однажды ночью Хильберто Родригес приглашает меня отпраздновать историческую победу «Америка де Кали», футбольной команды его брата Мигеля, любезного, серьезного и благородного человека, без намека на очаровательную хитрость, характеризующую его старшего брата. Инстинкт мне подсказывает: он также не страдает различными интеллектуальными исканиями Хильберто, в основном художественного или экзистенциального характера, скорее его ум занят историческими и политическими коллизиями, как у Пабло. Я беру интервью у Мигеля Родригеса, поговорив с ним пару минут, оцениваю его реакцию на мое присутствие. Уверена: разговорчивый Хильберто уже рассказал ему обо мне. Мы позируем для фотографов. Потом я знакомлюсь с детьми Родригеса от первого брака, все очень радушно меня принимают; при прощании он настаивает проводить меня до машины. Убеждаю: в этом нет необходимости, так как, увидев мой «Mitsubishi», семья Родригес зафиксирует победу, которой им недоставало.
– Какая прелестная у тебя машина, моя королева! – триумфально восклицает Хильберто, словно перед ним – Rolls-Royce «Silver Ghost».
– Не говори глупостей, это не карета Золушки, а машинка журналистки, колумбийской трудяги «Grupo Radial», и к тому же… думаю, пора тебе признаться… размеры моего сердца нельзя сравнить с гаражом, скорее – с ангаром. На самом деле… с тремя ангарами, а не одним.
– Ооооох! И кто же сейчас занимает этот тройной ангар, королева?
– Тот, кто на данный момент в Австралии и вскоре вернется.
– Как, неужели, ты не знала?! Он уже давно вернулся, а весь его флот теперь находится в единственном ангаре – полицейском?! И… когда ты собираешься в Кали, любовь моя? Посмотрим, может, как-нибудь вечером мы наконец поужинаем вместе?
Отвечаю, что в Боготе есть рестораны еще с эпохи колониализма, но в субботу я как раз буду покупать антиквариат в Кали у моей подруги Клары, и прощаюсь.
До семи вечера в субботу я реву не переставая, потому что Клара уже узнала от соседки Беатрисы, сестры Пабло и подруги Хоако, что тот вернулся в страну, прямиком в джакузи с какой-то принцесской или надутыми моделями-близняшками, обкуренными марихуаной. Слава богу, Хильберто, кажется, – не по части лесбиянок или «Samarian Gold», выращиваемой семьей Давила, а также не беглец от правосудия. Он, бесспорно, законный и единственный король долины Каука, а я веду себя с королями, как с пешками. С ним мы уже провели двести часов, разговаривая и смеясь над божественным и человеческим, над политикой и финансами, музыкой и литературой, философией и религией. С первым глотком виски я прошу его наконец поговорить о реальном мире, поскольку он импортер сырья и почетный химик, а не заслуженный банкир или кто-то в этом роде:
– И какая же формула у кокаина, Гильберто?
Он говорит, что это удар ниже пояса, а потом широко улыбается:
– А ты, оказывается, мафиози, любовь моя! И неужели за все это время… у тебя не было интенсивных курсов? О чем же вы тогда говорили с австралийцем, считали овец, или как?
– Нет, о теории относительности, которую я объясняла Пабло шаг за шагом, пока в голове у него не закружились звездочки, и в конце концов он ее понял! И никогда больше не спрашивай меня об этом психопате. Кстати, я зареклась говорить о мужчине, которого любила, с другим. Итак – твой кухонный рецепт… Обещаю не продать его никому меньше чем за сто миллионов долларов.
– Да, он так и не смирился, что в этом бизнесе, как и вообще в жизни, иногда выигрываешь, а иногда проигрываешь. У одного украли двести килограммов здесь, триста там, и он смирился… А что еще делать? Пабло – напротив, каждый раз, когда у него крали пять килограммов, оставлял пять трупов! С такими темпами он покончит со всем человечеством!
Тогда Хильберто дает мне интенсивный курс химии: столько-то кокаиновой пасты, столько-то серной кислоты, перманганата калия, эфира, ацетона, и т. д., и т. п. Закончив, он говорит:
– Ну, любимая, раз уж мы оба говорим на одном языке… хочу предложить тебе абсолютно легальный бизнес, благодаря которому ты станешь мультимиллионершей. Как у вас с Гонсало El Mexicano?
Отвечаю, что все крупные боссы уважают меня. Я была единственной телезвездой, присутствующей на форумах против экстрадиции. Рано или поздно такие связи будут стоить мне карьеры, поэтому я согласилась работать в колумбийской «Grupo Radial»:
– Это единственная страховка, которая останется, когда у меня заберут остальные программы… Моя главная беда – я всегда знаю, что будет потом.
– Нет-нет, Вирхиния! Даже не думай об этом! Такая королева, как ты, родилась не для того, чтобы беспокоиться о подобных глупостях! Знаешь, поскольку я все чаще бываю в Боготе, и Гонсало там живет, мне хотелось бы с твоей помощью убедить его, что после их поражения в Яри ему намного лучше работать с нами, крупнейшими импортерами химикатов в стране. Он ведь сообразительный. В Лос-Анджелесе миллион отчаявшихся мексиканцев, которые работают где придется, и это самые хорошие и честные люди на свете! Те, кто продает товар, принадлежащий El Mexicano, не крадут у него ни грамма, а твоему другу, господину из Майами, приходится работать со всяким отребьем: «мариэлитос»[116], убийцами, нарушителями закона и грабителями, которых Фидель Кастро отослал к гринго в 1980 году. С ними можно говорить только по-плохому, они буквально свели его с ума! Я не настолько честолюбивый, мне не нужно всегда и везде быть первым. Я довольствуюсь рынком на Wall Street и богачами из Studio 54[117], чего вполне хватит, чтобы прожить спокойно всю оставшуюся жизнь. Я делаю это ради детей, малышка…
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
