Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Третье. Обязываю маршала Жукова впредь не допускать торопливости при решении серьезных вопросов.
б) комиссию по просмотру и проверке Боевого устава артиллерии.
Заместителю народного комиссара обороны СССР товарищу Булганину определить состав комиссий и представить мне на утверждение.
Настоящий приказ разослать всем командующим фронтами (округами), армиями, начальниками главных и центральных управлений и командующим родов войск Наркомата обороны СССР…
Мы, да и все другие, кого это касалось, запомнили этот урок навсегда.
Политическая необходимостьПосле освобождения Красной Армией Дебрецена в жизни Венгрии произошел решительный поворот — на заседании Временного национального собрания 21 декабря 1944 года было сформировано демократическое венгерское правительство. Но столица Венгрии — Будапешт — оставалась занятой фашистами. За взятие Будапешта вели борьбу войска 2-го Украинского фронта под командованием маршала Р. Я. Малиновского. Ударной 46-й армии было недостаточно. Малиновский поэтому просил Сталина дать ему несколько дней для переброски под Будапешт танковых соединений. В канун намечавшегося наступления между ними состоялся разговор.
«И. В. Сталин. Необходимо, чтобы вы в самое ближайшее время, буквально на днях, овладели столицей Венгрии — Будапештом. Это нужно сделать во что бы то ни стало. Сможете ли вы это сделать?
Р. Я. Малиновский. Эту задачу можно было бы выполнить дней через пять после того, как к Сорок шестой армии подойдет Четвертый гвардейский механизированный корпус. Его подход ожидается к 1 ноября. Тогда Сорок шестая армия, усиленная двумя гвардейскими механизированными корпусами — Вторым и Четвертым, — смогла бы нанести мощный, совершенно внезапный для противника удар и через два-три дня овладеть Будапештом.
И. В. Сталин. Ставка не может предоставить вам пять дней. Поймите, по политическим соображениям нам надо возможно скорее взять Будапешт.
Р. Я. Малиновский. Я отчетливо понимаю, что нам очень важно взять Будапешт по политическим соображениям. Однако следовало бы подождать прибытия Четвертого гвардейского механизированного корпуса. Лишь при этом условии можно рассчитывать на успех.
И. В. Сталин. Мы не можем пойти на отсрочку наступления на пять дней. Надо немедленно переходить в наступление на Будапешт.
Р. Я. Малиновский. Если вы дадите мне пять дней сейчас, то в последующие дни, максимум пять дней, Будапешт будет взят. Если же немедленно перейти в наступление, то Сорок шестая армия, ввиду недостатка сил, не сможет развить удар, она неминуемо ввяжется в затяжные бои на самых подступах к венгерской столице. Короче говоря, она не сумеет овладеть Будапештом с ходу.
И. В. Сталин. Напрасно вы упорствуете. Вы не понимаете политической необходимости нанесения немедленного удара по Будапешту.
Р. Я. Малиновский. Я понимаю всю политическую важность овладения Будапештом и для этого прошу пять дней…
И. В. Сталин. Я вам категорически приказываю завтра же перейти в наступление на Будапешт!»
Требование Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина быстро взять Будапешт имело веские основания, ибо привело бы к незамедлительному выходу Венгрии из войны, к тому же срывало планы союзников «упредить русских».
Маршал Малиновский приступил к выполнению приказа Верховного Главнокомандующего.
Штурм Будапешта завершился только 13 февраля 1945 года. В ходе Будапештской операции была окружена и уничтожена 188-тысячная немецкая группировка. За умелое выполнение заданий Верховного Главнокомандования по руководству боевыми операциями большого масштаба, в результате которых были достигнуты выдающиеся успехи в деле разгрома немецко-фашистских войск, маршал Р. Я. Малиновский был награжден 26 апреля орденом «Победа».
Польский вопросПо мере приближения Красной Армии к границам Польши одной из наиболее острых проблем становились взаимоотношения между СССР и западными союзниками по польскому вопросу. Позиция И. В. Сталина была тверда и непоколебима, когда речь шла о будущей советско-польской границе, создании дружественного СССР польского правительства и по другим насущным вопросам. Это наглядно видно из переписки Сталина с Черчиллем и Рузвельтом, стремящимися, как это было и перед Второй мировой войной, иметь враждебную Советскому Союзу Польшу.
В феврале 1944 года Сталин писал Рузвельту: «Как известно, Советское правительство официально заявило, что оно не считает границу 1939 года неизменной, и согласилось на линию Керзона. Тем самым мы пошли на весьма большие уступки полякам в вопросе границы. Мы вправе были ждать соответствующего же заявления от польского правительства. Польское правительство должно было бы сделать официальное заявление, что граница, установленная Рижским договором, подлежит изменению и что линия Керзона принимается им как линия новой границы между СССР и Польшей. Такое заявление о признании линии Керзона польское правительство должно было бы сделать столь же официально, как это уже сделало Советское правительство. Тем не менее польское правительство в Лондоне не сдвинулось с места, по-прежнему в своих официальных выступлениях высказываясь за то, что граница, которая была в трудную минуту навязана нам по Рижскому договору, должна остаться неизменной. Следовательно, здесь нет почвы для соглашения, ибо точка зрения нынешнего польского правительства, как видно, исключает возможность соглашения…»
В новом послании Сталин разъяснял американскому президенту:
«Оба Ваши послания от 20 февраля по польскому вопросу получил от г. Керра 27 февраля.
Ознакомившись с подробным изложением Ваших бесед с деятелями эмигрантского польского правительства, я еще и еще раз пришел к выводу, что такие люди не способны установить нормальные отношения с СССР. Достаточно указать на то, что они не только не хотят признать линию Керзона, но еще претендуют на Львов и Вильно. Что же касается стремления поставить под иностранный контроль управление некоторых советских территорий, то такие поползновения мы не можем принять к обсуждению, ибо даже саму постановку вопроса считаем оскорбительной для Советского Союза…»
Сталин резко ответил на заявление Черчилля в послании от 7 марта, что вопрос о советско-польской границе придется отложить до созыва конференции о перемирии:
«Я думаю, что мы имеем тут дело с каким-то недоразумением. Советский Союз не воюет и не намерен воевать с Польшей. Советский Союз не имеет никакого конфликта с польским народом и считает себя союзником Польши и польского народа. Именно поэтому Советский Союз проливает кровь ради освобождения Польши от немецкого гнета. Поэтому было бы странно говорить о перемирии между СССР и Польшей. Но у Советского правительства имеется конфликт с эмигрантским польским правительством, которое не отражает интересов польского народа и не выражает его чаяний. Было бы еще более странно отождествлять с Польшей оторванное от Польши эмигрантское польское правительство в Лондоне».
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
