Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
– Говорю же: нет!
– Ну мало ли. Сама ты на ведьму не похожа, Дара нет, однако ведьмы редко оставляют совершенно обычное потомство, особенно если практиковали свою дикую магию во время беременности, а уж если ребенок был зачат на шабаше, да еще и не от человека, то может родиться ведьмак[26]…
– Заткнись! Заткнись! Заткнись!
Он послушно замолчал, давая Райле время, которого, стоит признать, ей понадобилось меньше, чем могло бы понадобиться кому-то с более слабым ментальным полем.
– Хочешь сказать, что я какая-то ненормальная? – спросила она наконец.
– И самая простая женщина может оказаться обаятельной, везучей и прозорливой, не обязательно для этого быть в родстве с ведьмой. Но с другой стороны… страсти. Ведьмы живут страстями, желаниями и чувствами, а не разумом. Дикая магия наделяет их сильным необузданным нравом, который передается по наследству дочерям, внучкам, правнучкам. Если я правильно угадал, ты, возможно, ворожея.
Последнее слово они произнесли вместе, и Тобиус уверился в том, что она не знала.
– Это относительно легко проверить, если хочешь.
– Да уж хочу, не сомневайся!
Волшебник негромко позвал:
– Лаухальганда.
Его сумка, лежавшая на кресле, зашевелилась, и из нее появился черный мячик, который пружинисто соскочил на пол и покатился к ложу. Однако когда Тобиус попытался его взять, Лаухальганда неожиданно зашипел, после чего запрыгнул к Райле на руки.
– Хм. Обычно он не так доброжелателен к чужакам… хотя красивые женщины привлекают его.
– А что он вообще такое? – спросила она, поглаживая мурчавший мячик между ушами.
– Никто не знает. То есть вообще никто, возможно, во всем мире. Я нашел его в библиотеке Академии, и даже архивариус не смог ответить на вопрос – что он такое? Лаухальганда, карты, пожалуйста. Лаухальганда, карты.
Компаньон окатил мага волной презрения и клацнул зубами, заявляя, что ничего ему не даст. Обескураженный Тобиус приоткрыл рот в изумлении и даже набрал в грудь побольше воздуха, чтобы начать скандал, но неожиданно ласковая просьба Райлы возымела действие. Поворчав немного, существо раскрыло рот и высунуло длинный розовый язык, на кончике которого балансировал сверток. Внутри лежала колода пятиугольных карт для игры в торжок.
Колода пустилась в зачаровывающий пляс, крутясь между пальцами и изящно тасуясь, – с картами Тобиус всегда был очень хорош. Аккуратные пентагоны плясали, то разделяясь на две ополовиненные колоды, синхронно кружившиеся в пальцах каждой руки, то вновь с приятным шелестом объединяясь в одну, чтобы перелететь по воздуху туда-сюда и вновь разделиться. То, что его глаза были закрыты, ничуть волшебнику не мешало.
– Гадала когда-нибудь? – спросил он.
– Как и любая другая девица – на суженого.
– Понятно. – Развернув колоду веером, он предложил ей выбрать карту, запомнить ее и вернуть обратно, тщательно перетасовал и вновь развернул веером. – Тяни. Твоя.
– Ага.
– Понятно.
После четвертого раза все стало совсем-совсем понятно, однако он довел количество попыток до десяти, и каждый раз Ворона тащила ту карту, которую до этого запоминала.
– Невероятная удача. Полагаю, ворожея ты и есть.
– И… и что мне теперь делать?! – воскликнула она.
– А что ты раньше делала? Жить дальше конечно же.
Ворожеи, травницы, знахарки, гадалки, потомки ведьм, не обладающие настоящим магическим даром, лишь более прозорливы, чем простые люди. Гадальные карты в их руках всегда оставались искренни, им были понятны самые малозаметные приметы, из их рук выходили хорошие лекарства для людей и животных. Казалось бы, мелочь, но Церковь и феодальная знать всегда преследовали ворожей с тем же упорством, что и ведьм, или даже бо́льшим: ведь если ведьм простолюдины боялись, то ворожей – нет.
Наоборот, к ворожеям прислушивались, их защищали от костра и виселицы, прятали, ради них хлеборобы и скотники лжесвидетельствовали и подставляли под кнут свои спины, потому что ворожеи были рядом с простонародьем, были готовы помочь советом, который в итоге всегда приносил выгоду, даже если казался бессмыслицей или безумием.
– Но как же… – Шехверка явно пребывала в замешательстве. – Как это связано с тем, зачем я пришла?
– Глупый вопрос. Имея в родне йеггу, ты унаследовала слабые отголоски ее талантов. Животный магнетизм, например, способность притягивать к себе людей, которые тебе по нраву, а также склонность отдаваться собственным страстям. От этого сейчас и не можешь понять, к кому тебя тянет, с кем хочешь быть. Очень яркая жизнь, очень яркие эмоции. Это твоя дикая натура так нас разогревает. И только. Ну сама посуди, тебе, очевидно, нравятся мужчины с желтыми глазами. А я еще и поздоровее Октавиана буду, выше, сильнее, красивее. Вот ты и намокла, а твои потаенные способности пробудились, и меня тоже к тебе потянуло. Как бы еще я обратил внимание на такую, как ты? Ни кожи ни рожи, мяса нет совсем ни спереди ни сзади, нос, как у совы клюв, а рот и глаза – точно жабьи, шкура латаная-перелатаная. Нет, ну честно, и смех и гре…
Удар был сильным, быстрым, неплохо поставленным, Тобиус слетел на пол и больно ударился головой.
– Ты и мизинца его не стоишь, червяк, – ледяным голосом сообщила Райла Балекас и добавила ногой в живот, после чего быстро удалилась.
– Надо же… какая… чувствительная натура.
Вставал Тобиус под насмешливые «ф-ф-фря-а-а-а» Лаухальганды, которого это действо очень повеселило. Волшебник вернул на место сломанный нос, хорошенько прочистил дыхательные пути от крови над умывальником и смыл потеки оной с лица. Проблема была решена.
На самом деле ему было жаль так поступать. Разумеется, никакой полудохлый магнетизм не мог подчинить чувства того, в чью голову сам Сехельфорсус Чтец залезть не сподобился. Однако эта ситуация сильно озадачивала и стесняла его, так что волшебник решил действовать беспощадно. В долгосрочной перспективе ни одна женщина не стоила того, чтобы ссориться с придворным магом риденского короля. Обидев Райлу, он оттолкнул ее, заодно избавившись от фактора, подвигавшего его на абсурдные поступки, как тогда, в Сердцевине. Нет Райлы поблизости – нет и проблем.
Тобиус не желал множить своих врагов – их и так было много и они были сильны. К тому же у него все еще был вопрос к Октавиану – вопрос, который никак не получалось задать.
Засыпал он с пониманием полной своей правоты, но отчего-то в душе было немного грустно.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
