После посадки мы были одни на летном поле. Но минут через десять подъехал автомобиль, представлявший собой настоящий раритет, но, тем не менее, он мог ехать и в нем прикатило несколько чернокожих и один белый. Белый человек заявил, что он настоящий немец, при этом объяснялся на диалекте, близком к тому, на котором говорил я сам. Я спросил, откуда он родом. «Из Зальцбурга». Он работал на британскую авиакомпанию «Империаль Аирвейс» и занимал должности директора аэропорта и директора пароходной компании. Он обеспечил нас горючим. Здесь нам также пришлось долго возиться с четырехлитровыми канистрами. Поскольку нам необходимо было 2400 литров, заправка заняла несколько часов. Я достал свою маленькую кинокамеру – для которой я заготовил 1200 метров пленки – и начал снимать. Надо сказать, там было что снимать.
Особое впечатление производили фигуры мужчин и женщин с кожей иссиня-черного цвета. Их рост колебался между 1,8 и 1,9 метра. Они носили только короткие набедренные повязки, стянутые книзу. Когда я заинтересовался этим, человек из Зальцбурга мне пояснил, что подобную одежду носят для того, чтобы защитить чувствительные части тела от слоновьей травы, которая, подобно камышу, достигает высоты двух метров.
Охота на бегущую антилопу – без меня!
После того как мы заполнили бак горючим и закрепили наш самолет на земле, человек из Зальцбурга пригласил нас на принадлежавшую ему территорию, обнесенную оградой. Там стояли два легких строения барачного типа: одно из них предназначалось для приготовления пищи и иных хозяйственных дел, а другое – для отдыха. Его он предоставил в наше распоряжение. Это сооружение из африканского дерева разделялось на три сравнительно небольших комнаты циновками из травы, сплетенными так плотно, что через них не мог проникнуть ни один комар. Единственным напоминанием о европейской цивилизации, которые мы обнаружили здесь, были кровати, на которых мы удобно расположились.
Наш человек из Зальцбурга жил в этой глуши без жены, однако в подчинении у него было до сорока негров. Поскольку, казалось, трудно найти более подходящее место, чтобы ознакомиться с практически нетронутым современной цивилизацией уголком Африки, мы решили остаться здесь еще на день. Еда была очень хорошей – мясо антилопы, а также овощи, вино и пиво, извлеченные из запасов пароходства. Австриец оказался гостеприимным хозяином. Он настаивал на том, чтобы я отправился с ним поохотиться на антилоп. Я сказал, что предпочитаю наблюдать их в естественной среде и не имею никакого желания их убивать. Я хороший стрелок, но люблю охотиться только с удочкой. Инженер, посланный страховой компанией для того, чтобы снять двигатели с самолета, совершившего здесь ранее аварийную посадку, демонтировал их, а затем с помощью африканцев доставил в деревушку. Теперь он захотел принять участие в охоте. До этого он уже несколько раз ходил на охоту в одиночку.
Мы отправились спать рано. Так как Джуба находится недалеко от экватора, стемнело уже в шесть вечера и, поскольку день и ночь там имеют равную продолжительность, рассвело в шесть утра. Ночь, проведенная в африканской саванне, оставила яркие воспоминания в моей памяти. Любой звук из чащи отчетливо слышался сквозь травяные циновки. Рычали львы, выли шакалы, но все это перекрывал бой в барабаны. Мы решили, что негры устроили танцы. Когда позднее мы спросили нашего хозяина о причине этой какофонии, он ответил, что к деревне подошло стадо диких слонов. Поэтому африканцы били в барабаны, чтобы испугать их и заставить уйти. Иначе слоны могли вытоптать возделанные поля, на которых росли кукуруза и просо.
На следующее утро приехали два автомобиля. Оба имели прочные плоские крыши, державшиеся на подпорках. На каждой из них сидел африканец, подсказывавший дорогу водителю, который ничего не видел из-за травы, высота которой превышала человеческий рост. Мы отошли совсем недалеко от аэропорта, когда заметили следы, оставленные ночными посетителями. Их отпечатки виднелись повсюду. Покрытые шипами деревья девятиметровой высоты, которые в изобилии росли в этой местности, оказались повалены и частично обглоданы. На этих деревьях было много птичьих гнезд. Птицы их покинули и улетели. Мы обследовали гнезда и нашли птенцов с оперением голубого, белого и красного цвета. Моя жена подобрала одну из таких пташек, еще не умеющую летать. Поездка на автомобиле по саванне стала настоящим приключением, заполненным бесконечными сюрпризами. Вырвавшись на открытое место, мы вскоре добрались до Нила. Внезапно мы увидели перед собой стадо приблизительно из пятидесяти антилоп, стоявших вокруг озерка. Это были прекрасные трепетные животные с громадными рогами длиной около метра, выглядевшие так, словно они выточены на токарном станке. Когда они увидели машину, то бросились бежать. Инженер успел вскинуть ружье и выстрелить. Через мгновение стадо исчезло. Инженер уверял нас, что он в кого-то попал, но мы этого не видели. Он сделал еще несколько выстрелов. Затем наш охотник взобрался на крышу машины, откуда мог лучше видеть, куда побежали антилопы. Прозвучал еще один выстрел, и величественное животное рухнуло на землю. Негры притащили тушу в машину.
Спустя короткое время мы увидели перед собой высохшее русло реки, покрытое слоем замечательного белого песка. Там мы нашли мальчика, добывавшего воду из песка, сунув в него сухой ствол дерева. Таким оригинальным способом африканцы достают воду из тоненьких ручейков, которые продолжают сочиться под песком во время сезона, когда сама река пересыхает. На противоположном берегу реки располагалась деревушка из десятка хижин. Когда ее обитатели увидели наши машины, они подняли страшный крик. Кричали все – как мужчины, так и женщины. Затем мужчины исчезли со скоростью ветра, тогда как женщины, громко визжа, подошли к берегу реки и стали делать угрожающие жесты. Австриец объяснил нам причину столь необычного поведения. Обитатели деревни приняли нас за англичан и решили, что мы пришли собирать налоги. Сбор налогов происходил здесь довольно странным образом. Чернокожие суданцы были обязаны платить британцам налоги, но не могли по той причине, что у них совершенно отсутствовали деньги. А не было у них денег просто потому, что они не нужны в пустыне, так как там нечего купить. Но поскольку налоги, тем не менее, необходимо было собирать, людей привлекали на принудительные работы. Каждый год всех мужчин забирали на несколько недель, чтобы они трудились либо на территории аэропорта, либо на пароходной пристани на Ниле. За каждый день им начисляли по два пиастра. Один пиастр выдавался самому работнику, а другой шел в счет уплаты налогов. В то время один пиастр соответствовал примерно двенадцати германским пфеннигам.
