«И все-таки надо было их помыть перед просмотром, – подумал главврач. – Меньше было бы вони от этого надутого профессора».
Тут Кролл указал на одну из камер и окликнул с поста медбрата.
– Голубчик, будьте так любезны, отоприте этого пациента!
Верзила с лысым черепом и ухмылкой чокнутого садиста, поспешно подошел к двери и, поковырявшись в огромной связке ключей, отпер камеру.
В нос ударило нечистотами.
– Плохо, Гарик, следите Вы за вверенной Вам территорией! – поспешно сказал главврач, желая опередить очередную реплику Кролла.
Гарик ухмыльнулся золотыми коронками и туповато замычал.
– Слежу, слежу. Еще позавчера все тут хлоркой поливал. Так что, шеф, полный порядок и ажур.
От этой улыбки у Семена, стоящего чуть поодаль все похолодело. Он был готов поспорить, что этот Гарик не иначе как людоед и маньяк-убийца в одном лице!
Даже Кроллу, похоже, стало не по себе. Немного нервозно он бросил.
– Спасибо, Гарик, а теперь мы уж сами разберемся. Можете быть свободны.
Гарик опасливо покосился на Лябаха, потом на темный проем камеры.
– Доктор, – забубнил он. – Так они ж звери, на людей кидаются. Вас одних никак оставлять нельзя…
И тут, как ответ на его слова, из темноты выскочило волосатое чудовище (отдаленно напоминающее пещерного человека, а больше смахивающее на взбесившуюся обезьяну) и с визгами кинулось на выход из коридора.
Но не тут-то было. Цепкие, здоровенные ручища Гарика уже схватили обезумевшего (или обезумевшую) и надежно скрутили… тому руки. Да, теперь Семен разглядел. Лохматое «чудовище» было мужчиной, очень худым и неопределенного возраста. Все что напоминало в нем человеческое существо… – потрескавшиеся очки и… Больше ничего человеческого Семен в нем не обнаружил.
– Да что ты суешь мне его под нос! – брезгливо взвизгнул Кролл и поспешно зажал нос платком.
– Так Вы ж его обглядеть хотели… – смутился лысый верзила.
– Неплохой экземпляр… – холодновато прокомментировал Контор. – Достаточно молод и физически вынослив. Думаю, его уже ничего не удивит и не напугает в этой жизни. А нам именно такие и нужны…
– Он попортит аппаратуру, – подозрительно фыркнул Кролл.
– Завяжем ему руки, – безразлично предложил Контор.
Пока они там препирались Семен почувствовал, что больше ни минуты не выдержит в этом подвале. Все его естество рвалось прочь из этого мета. А то огромное чувство боли, обреченности, обиды, подавленности и ужаса, что накопились здесь за долгое время, делали его присутствие просто невыносимым.
Раньше, когда Семен находился здесь в качестве пациента, подвальные этажи были слабо доступны его восприятию. Но только сейчас он до конца понял, насколько слабо! Здесь, почти под землей, ужас бушевал, свирепствовал, заполнял каждый закоулок, каждую щель, облеплял стены и пробирался к костям всего живого… Ужас вопил! Ужас подчинял! Ужас делал из вас раба!
Да… Эта реальность должна исчезнуть. Теперь сомнений не было…
– Я, пожалуй, не нужен? – с трудом выдавливая слова, поинтересовался Семен.
– Голубчик, но именно Вам с ними работать… Так что необходимо и Ваше мнение, с кем Вам будет удобнее сработаться… – сказал Кролл и ехидно ухмыльнулся.
Должно быть, Семен выглядел в его глазах слабаком, слишком чувствительным и впечатлительным.
«Только кто при этом ТЫ?» – подумал Семен и украдкой посмотрел на профессора.
А Кролл вместе с Лябахом и Контором уже подходили к следующей двери. (Волосатый бедняга вместе с одним из медбратьев был отправлен наверх в лабораторию).
Гарик открыл камеру. На этот раз оттуда никто не выскочил и не издал ни звука. Очертания внутри были размыты неясным светом, едва пробивающимся через запыленное и затянутое паутиной окно. В полумраке только различалась деревянная кровать и какой-то комочек грязного белья у её основания.
– Цыпочка, выходи! – оскалившись в дебильной улыбке, позвал Гарик.
– Пациент, выйдите в коридор! – резко приказал Лябах.
И Семен заметил, как что-то в его голосе изменилось.
То ли появились нотки злорадства, то ли победы… Но на этот раз главврач не был равнодушен. Это Семен почувствовал совершенно определенно, даже несмотря на специальный блокиратор мыслечтения, который Контор постоянно носил с собой.
Никто не шевелился.
– Голубчик мой, – начал Кролл, развернувшись к Лябаху. – И это Вы называете «послушные»? Да это же стадо тупых баранов, а Вы за них такую цену заломили! Не стоят они того, не стоят…
Профессор продолжал еще что-то объяснять багровеющему главврачу, а Гарик тем временем с довольной физиономией нырнул внутрь.
На пороге, с заломанными верзилой за спину руками, показалось полуголое существо. Обрывки некогда синей робы едва прикрывали лодыжки, на ступнях и вовсе ничего не было. Лицо затерялось в нечесаной гриве золотисто-каштановых волос.
Существо подняло глаза…
Совершенно необычные глаза… С оттенком бирюзы и топаза…
У Семена перехватило дыхание. Такого не могло быть! Она должна была быть где-то далеко, жить счастливо с мужем, высоким, атлетическим красавцем! Но не здесь…
«Вера!» – беззвучно прошептали его губы. Его Вера! Единственная! Любимая! Ради которой он был готов на всё!
Девушка снова опустила голову и уставилась куда-то в пол.
«За что они так тебя, девочка моя? – заметалось в опаленном отчаяньем сознании молодого человека. – ЗА ЧТО?»
– А вот это уже лучше! – почмокивая губами, заметил Кролл. – Берем. Отведите её наверх! – крикнул он еще одному санитару.
Гарик расстроено уставился на удаляющуюся спину девушки.
– Она к нам еще вернется? – все так же дебильно промычал он, обращаясь к Лябаху.
Главврач злобно ощетинился и нервно гаркнул.
– Не твоё дело, болван! Открывай следующую камеру!
Все пошли дальше.
«Мужчине не пристало плакать», – как сказал бы его отец. Но Семен плакал, беззвучно и без слез.
– Подождите! – крикнул он вслед удаляющемуся медбрату с жертвой. И переведя взгляд на Контора и профессора Кролла, как можно тверже сказал. – Мне кажется, что это… (Семен сделал усилие)…существо нам вряд ли подойдет. На мой взгляд, мыслительные функции крайне нарушены. Вряд ли мне удастся войти в более или менее полный мысленный контакт…
Семен изобразил брезгливо-равнодушное выражение лица и с замиранием сердца приготовился слушать ответ.
Лябах на секунду окаменел, Кролл удивленно поднял бровь, Контор презрительно фыркнул и достал из кармана блокиратор мыслечтения.
– Не будем спешить, Семен. Возможно, эта вещица могла тебя сбить с толка. Перепроверим твои догадки в лаборатории.
