В большом зале дети уже возились со своими игрушками. Вика взяла пластмассовый трактор и, обходя малышей, спрашивала каждого, что это такое. Борис, затаив дыхание, слушал, как почти все дети, в том числе и внучка Вики и сын Муханова говорили «тъяктой», а Ленка несколько раз скороговоркой повторила: «трактор, трактор, трактор, трактор».
Он чувствовал себя на седьмом небе. Его распирало от гордости и с трудом дождавшись, когда Рая вернётся с работы, он стал рассказывать ей об успехах Лены.
– Моя дочь, – говорил он, петухом расхаживая по комнате, – мои гены, моя кровь. Голубая, между прочим. Её не спрячешь, её сразу видно. Мне даже Вика сказала, что аристократизм утаить нельзя. Ты посмотри, у Ленки интеллект в глазах просто светится. А развивается она быстрее своих сверстников, потому что я с ней занимаюсь. Я развиваю её способности и тренирую мозги. Я знаю, что ей нужно, я её чувствую. И хотя баба Нюра прекрасная няня, иностранных языков она не знает, а Федя не может выговорить слово «трактор». Он так и будет вместо позавчера говорить «третёвни», а Ленка это самое позавчера скажет шестью разными способами на двух языках.
– Если ты так гордишься своей дочерью, то можешь посидеть с ней, пока я схожу к Вике на день рождения, – сказала Рая.
– Нет уж, я пойду с тобой.
– Лена нас обоих не отпустит.
– Раньше ведь отпускала.
– Раньше с ней оставалась моя мама.
– Ничего, я её уговорю, – но ещё до того, как Боря открыл рот Лена начала хныкать:
– Не хочу одна, хочу с вами.
– Мы сегодня не можем, Леночка.
– Мне страшно, я боюсь.
– Ведь раньше ты не боялась. На прошлой неделе ты оставалась одна, помнишь.
– А сегодня боюсь, мне страшно, я хочу с вами.
– Леночка, нас пригласили друзья. Ты же встречалась в садике со своими друзьями, а теперь мы хотим встретиться со своими.
– Возьмите меня.
– Тебе там не с кем будет играть. Ирочка ночует у своих родителей. Она же послушная девочка и делает всё, что они ей говорят.
– Всё равно я не хочу одна.
– Мы скоро придём.
– Вы меня не любите.
– Ну, что ты, Леночка, мы тебя очень любим.
– Нет, не любите, не любите, не любите, – захныкала Лена.
– Любим, любим, любим, – стал дразнить её Борис.
– Если бы любили, то не бросали бы меня одну.
– А мы и так тебя не бросаем.
– Вы только и думаете о своих удовольствиях.
– Что? – Борис удивлённо уставился на дочь.
– Если вы не хотите заниматься детьми, так нечего было их рожать.
– Ты ещё руки в боки воткни, будешь совсем как бабушка, – сказал Боря.
– Она вам только хорошего желает, а от вас никакой благодарности, – ответила Лена тоном Нины Михайловны.
– Ну, так я пойду, – хмыкнула Рая, – а ты побудь с дочерью, пусть она тебя жизни поучит.
* * *
Летом Нина Михайловна уехала с Зубовым в дом отдыха. Нога у неё стала значительно лучше и она уже не думала об операции, а в минуты особо хорошего настроения даже рассказывала Петру Константиновичу о субботнике, на котором так неудачно упала. Впрочем, её хорошее настроение продолжалось недолго, потому что Зубов стал оказывать внимание женщине, сидевшей с ними за одним столом. Поланская к этому не привыкла. Лев Абрамович всегда относился к ней как к ещё не завоёванной вершине. Он был юрист по призванию и в любых ситуациях старался избегать ссор. Когда Борис познакомился с Поланскими, у Льва Абрамовича кроме работы и машины никаких увлечений уже не осталось. Были ли они раньше, Боря не знал, но по характеру тестя мог предположить, что даже если и были, он никогда не позволял жене усомниться в своей верности. За много лет супружества она к этому привыкла и вела себя как красивая, знающая себе цену женщина. Она прекрасно выглядела и не могла примириться с тем, что должна делить внимание Зубова с кем-то ещё, а для её соседки по столу это было обычное курортное приключение. Нина Михайловна всё прекрасно понимала, но не на шутку разнервничалась. У неё опять заболела нога и она начала заметно прихрамывать. Однажды она сорвалась и, придравшись к какой-то мелочи, наговорила своей сопернице грубостей, а та, спокойно выслушав её, сказала:
– Не надо так нервничать, а то с тобой произойдёт такая же история как с Ниной-хромоножкой, которая любила, а замуж не вышла.
Зубов не смог скрыть ухмылки и, хотя потом он попросил пересадить их за другой столик, Поланская в тот же день позвонила Рае и сказала, что возвращается домой раньше времени. Ей только нужно обменять билеты. Летом, в разгар сезона сделать это было весьма непросто. Рая стала уговаривать мать остаться, однако переубедить её не смогла.
Поланская сумела купить билет только через неделю на очень неудобный поезд. К этому моменту её соперница уехала домой, а она уже помирилась с Зубовым, но билет, приобретённый заранее, был сдан, новый куплен и произвести обратный обмен оказалось невозможным. Она позвонила Рае, назвала номер поезда и вагон и добавила, что прибывает в четыре утра, а поскольку в такую рань таксисты могут заломить неподъёмную цену, она хотела бы, чтобы её встретили. Борис попросил у Саши машину и тот дал ему «Жигули» своего отца. Его собственная «Антилопа Гну» проходила очередную модернизацию. Не успел Боря запарковаться, как к нему подошёл парень в модной кожаной куртке и спросил, не нужно ли ветровое стекло. В то время среди наиболее дефицитных запасных частей легковых машин ветровое стекло стояло на первом месте, а воровство их стало чумой для автолюбителей. Борис только сейчас заметил маленькую трещину на стекле Сашиной машины. Наверное, кто-то пытался его снять, но в спешке или по неумению только испортил. Продавец видно тоже заметил дефект.
– Профессионал, – подумал Борис.
Парень ждал ответа. Он выглядел очень интеллигентно: очки в золотой оправе, модное осеннее пальто и хорошо выглаженные брюки. Род его занятий был очевиден. Он ночью снимал стёкла у беспризорных машин и тут же их продавал. Быстро, удобно и очень прибыльно, никаких накладных расходов. Гораздо эффективнее, чем воровать колёса, которые до продажи нужно ещё где-то хранить.
Боре вдруг ужасно захотелось набить морду этому хлыщу и сдержался он только потому, что знал – где-то поблизости находится его телохранитель.
– У меня при себе нет денег, – сказал Коган, – давай встретимся днём.
– Нет, я могу продать только сейчас.
– Хорошо, подойди ко мне минут через двадцать. Я сейчас встречу друга и одолжу у него деньги.
– Ладно, – согласился спекулянт, но когда Боря вернулся к машине с Ниной Михайловной, никто к ним не подошёл.
* * *
Утром Нина Михайловна сама отвезла Лену в детский сад, а после работы пешком пошла с ней домой. Встреча с внучкой успокоила её. Около дома Лена увидела бабу Нюру и радостно бросилась к ней. В течение двух недель, пока в детском саду была эпидемия гриппа, Лена находилась на попечении няни. Она успела влюбиться в няньку и не отходила от неё ни на шаг. Потом, когда Лену вернули в детский сад, она ещё несколько дней просилась обратно. Борис пытался переманить бабу Нюру и специально для этого несколько раз, как бы оговорившись, назвал её Арина Родионовна. Она действительно была похожа на Пушкинскую няню из советских учебников по литературе, но либо не знала кто такая Арина Родионовна, либо притворялась, что не знает.
