Буквы были необычайно красивы, заглавные буквы выведены золотом и красными чернилами. Ее рука сама начала двигаться, словно прикасалась к строкам, запоминая заклинание. И теперь она поняла, в чем именно ошиблась. В заклинании нужно было сказать «летун, живи», а не «летун, лети».
Она сжала талисман в руке. Обретя новую уверенность, она негромко произнесла вслух:
Летун, живи и днем, и ночью,
Открой свои живые очи.
Летун, живи и ночью, и днем,
Неси мне то, что знаешь о нем!
Несколько долгах секунд ничего не происходило. А потом талисман в ее руке зашевелился и начал увеличиваться. Глаза из золотых камней ожили. Крохотное существо выпрямилось и расправило крылья.
Это существо не было создано для того, чтобы его ласкать и гладить. Его взгляд был злобным. Возможно, летун был недоволен тем, что его пробудили к жизни.
Марклу это не заботило. Она подняла зверька на раскрытой ладони.
— Лети, — сказала она ему. — Ты знаешь, кого я ищу. Лети и найди его.
Существо не столько вспорхнуло, сколько поднялось с ее руки и сделало круг по комнате. Маркла запоздало вспомнила, что не открыла для него окно. Однако это оказалось ненужным: летун исчез прямо у нее на глазах. На секунду, пока странное создание преодолевало стену, у Марклы закружилась голова, а потом она словно вместе с ним взвилась в небо, видя все вокруг его глазами.
Добившись столь многого, она почувствовала такую слабость, какой еще никогда в жизни не испытывала. Маркла неловко вернулась обратно, спотыкаясь о мебель, которую не могла ясно видеть, и залезла на кровать. Она с облегчением откинулась на подушки и, натянув на свое исхудавшее, изнуренное ядом тело одеяло, разгладила его так, чтобы Рюта не догадалась о том, что в ее отсутствие госпожа вставала.
А тем временем она поднималась все выше и выше с новорожденным существом. Внизу раскинулась белая равнина, усеянная почерневшими от мороза вечнозелеными деревьями. У нее над головой светило неестественно яркое солнце, снег ослепительно сверкал на фоне ярко-голубого неба.
Она повернула на север. Казалось, даже границы времени стали расплываться. Сначала ей показалось, что она видит на снегу следы, оставленные санями, а потом она увидела и сами сани. Две собачьи упряжки спешили, как и она, на север, но по сравнению с ней они двигались очень медленно. Она оставила их далеко позади.
Там, впереди, мог располагаться только лагерь армий, которыми командовал Харуз. Она облетела вокруг лагеря, отмечая районы, где были расквартированы ренделцы. Их палатки стояли отдельно от нордорнских. В стороне от остальных палаток были сооружены шалаши, и впервые Маркла увидела человека, который мог быть только жителем Зловещей Трясины. А рядом с их стоянкой виднелись укрытия Морских Бродяг.
Сориентировавшись на местности, она устроилась наверху одной из палаток, чтобы, оставаясь невидимой, наблюдать за происходящим. Она узнала флаг, развевавшийся над этой палаткой, и поняла, что в ней расположился Харуз. Из палатки доносились мужские голоса, но она не могла разобрать слов, хотя и почувствовала, что там идет обсуждение планов близкой битвы. Оказалось, что ей не хочется проникать в палатку, и она поняла, что это предпочтение летуна, а не ее собственное.
Вскоре из палатки вышел Горин в сопровождении Рохана. Чуть позже показался и второй нордорнский аристократ… Как она вспомнила, его звали Гиннелом. Он шел вместе с трясинным жителем. Она решила было последовать за ними, но потом передумала. Она — вернее, летун — закрыла глаза, и по какому-то странному сжатию времени наступила ночь, а потом снова настал день.
Харуз ушел из лагеря. Маркла взметнулась в небо и с огромной высоты стала смотреть, как он в одиночестве идет по лощине между скалами.
Она видела, как он на мгновение спрятался за скалой, а потом вышел и обнял женщину, которая его ждала.
— Так я и думала, — прошептала Маркла.
Ее голос неожиданно подействовал на летуна. Их точка зрения сместилась, и она поняла, что на секунду они стали видимыми. Она приняла решение больше не говорить, если без этого можно будет обойтись.
Точка зрения снова сместилась: она опять была с существом, которого заговором вызвала из каменного талисмана.
Ее муж и та женщина сели верхом на громадное белое чудовище, поджидавшее поблизости. Ледяной дракон! Он поднялся в воздух.
Маркла и ее летун взвились еще выше, стараясь не упустить из виду дракона с его седоками. Пока длился полет, Маркла мучительно пыталась вспомнить, где она видела прежде эту женщину.
А потом вспомнила. Это было на Большом Турнире, когда юный Рохан сделал нечто непонятное и волшебница была разоблачена как колдунья Флавьель. Все сидевшие на трибуне, где Маркла получила почетное место неподалеку от вдовствующей королевы Исы, просто окаменели. А потом Флавьель исчезла в вихре снега и раскатах грома. Сама жизнь Исы оказалась под угрозой: ведь именно она приблизила эту злодейку к королевскому двору!
Ледяной дракон снова приземлился, и Флавьель с Харузом слились в страстных объятиях. Маркла не стала следовать за преступной парой в убежище, устроенное из древесных ветвей, и на этот раз ее воля совпала с желанием летуна.
Она беспокойно кружила вокруг шалаша, намереваясь подождать и последовать за одним из двоих, когда они наконец выйдут из своего убежища. Очевидно, это произойдет не очень скоро. Она даже слишком хорошо понимала, что сейчас происходит за стенами.
— Харуз, — прошептала она. — Меня не интересует, куда отправится его шлюха.
Летун снова поменял направление движения, и ее точка зрения резко сместилась.
Она запоздало поняла, насколько близко они подлетели к ледяному дракону. Его змееподобная шея стремительно вытянулась. Он открыл пасть, и последнее, что услышала Маркла ушами летуна, был хруст зубов, впивающихся в крошечный комок плоти…
Резко, так что все тело свело судорогой, Маркла пришла в себя. Мгновение она в ужасе билась под сковавшим ее одеялом, инстинктивно щупая свои руки и ноги: она была уверена, что они окажутся сломанными, истерзанными. Сомкнувшиеся на ней зубы ледяного дракона были такими гигантскими, его дыхание — ледяным и зловонным…
Постепенно она начала успокаиваться. Она цела и невредима — если не считать того, что умирает от действия яда собственного приготовления. Только летун был уничтожен.
Губы Марклы изогнулись в слабой и горькой улыбке. Иса никогда не сможет воспользоваться безделушкой, которую она приказала своей верной подруге графине Маркле выкрасть для нее. Маркла даже не знала, превратились ли останки летуна снова в камень и лежат сейчас в брюхе дракона или чудовище выплюнуло их на снег.
Маркла точно знала только одно: теперь в сердце Харуза ее сменила другая. И она снова порадовалась тому, что ей удалось убедить в измене Харуза хотя бы Ясенку. Сани, которые на глазах у Марклы спешили на север с такой лихорадочной скоростью, могли везти только Ясенку — и тех, кого она уговорила ее сопровождать.
