Вдовствующая королева того времени, влиятельная женщина по имени Иса, разбила этот последний витраж и отдала приказ уничтожить и два остальных, заложив стену кирпичом и покрыв ее штукатуркой так, словно в ней никогда и не было никаких окон.
Тихо, незаметно — ибо люди редко поднимались на галерею, где когда-то находились странные витражи, — окна появились снова, однако теперь их узор стал совсем иным. То окно, на котором когда-то появилось столь ужасное изображение, что Иса вынуждена была разбить его на мелкие кусочки, теперь изображало прекрасную горную страну, над которой возвышался прекрасный замок. Витраж с чудовищем из глубин Трясины теперь показывал новый город, встававший из древних руин. Третье изображение, пожалуй, претерпело меньше изменений. Теперь там, где когда-то трудились смуглые руки Ткачих, неподвижно висела Паутина с вытканными четырьмя узорами — законченными и совершенными.
В Пещере Ткачих три сестры мирно трудились над Вечной Паутиной. Все прежние узлы и дефекты, которые внушали такое беспокойство Младшей, разгладились словно сами собой, и на ближайшее время в мире все обещало быть спокойным.
Позади остался тот участок, где обитал ужас. Сегодня ушло, наступило завтра, которое принесло с собой разрешение конфликтов и покой. Младшей больше не хотелось торопиться, чтобы узнать, что ждет тех великих и малых, чьи жизни сплетались в Паутине Времени.
— Дела смертных, столь несовершенных и недолговечных, нас не волнуют, — пробормотала она.
— Хорошо, что ты усвоила этот урок, — заметила Старейшая, и только тогда Младшая поняла, что произнесла эти слова настолько громко, что их услышали ее сестры.
— Были смерти и горе, жизнь и радость, — проговорила Средняя. — Что еще стоит знать?
Младшая приостановила свою работу и привычно оглянулась на законченную часть Паутины Времени. На том самом месте, где когда-то царил хаос, все было в порядке. Там были запечатлены возникновения и крушения королевств — и их новое возрождение.
Наконец она поняла, как мудро не жалеть тех, чьи судьбы сплетены их руками. Нет пощады для обреченных, и изменить узор невозможно. Делать это — значит создавать еще худшие узлы, чем те, которые Ткачихам с таким трудом удалось привести в порядок.
Как всегда, живущие будут думать, будто они вольны принимать решения, поступать так, как они считают нужным, а в это время их нити будут скользить в пальцах Ткачих.
Внезапный сквозняк у входа в пещеру заставил всех троих поднять головы. Ветер принес четыре золотистых листка. Они легли на Вечную Паутину и мгновенно слились с ней.
Младшая и Средняя явно удивились, но Старейшая осталась невозмутимой, словно ждала их.
— Ну, вот вы и вернулись, — сказала она.
