Это я-то сдвинулась?! Только потому, что захотелось хлебнуть водички?.. Ну-ну… А кто, интересно, тычет мне в спину пистолетом? И кто убил человека? Ладно, простим бедняжке отсутствие логики.
В силу очевидных причин я не желала делать резких движений, а посему сочла за лучшее еще раз испросить соизволения:
— Значит, я могу хлебнуть?
Зря спрашивала. Может, соображает Барби и медленно, но все же не настолько. Ей хватило мозгов додуматься, что именно я смогла бы сделать со стеклянной посудиной. К примеру, резко обернуться и выплеснуть колу ей в лицо. Или разбить стакан и искромсать убивицу осколком.
Сомневаюсь, что мне хватило бы смелости осуществить сей грандиозный план, ибо в спину по-прежнему давило пистолетное дуло. Рассчитывать, что коллега промахнется с такого расстояния, было бы глупо. Однако мне не суждено было узнать, насколько я отважна — или, скорее, безрассудна.
— Нет, ни черта ты не можешь хлебнуть! — злобно прошипела Барби. — Здесь тебе не закусочная!
В других обстоятельствах я бы, наверное, рассмеялась. Громко и от души. Но в некоторых случаях чувство юмора слегка притупляется.
— Сказала, пошли! — повторила Барби и подтолкнула меня пистолетом.
Не двигаясь с места, я как можно спокойнее произнесла:
— Барби, по-моему, это не самая лучшая затея.
Оказалось, у Барби с чувством юмора все в порядке. Она весело хрюкнула:
— Ха, поздновато ты взялась за ум. Брось валять дурака, Скайлер, ты знаешь, что я сделала.
Отрицать не имело смысла.
— Случайно догадалась. На стоянке перед похоронным домом ты не испугалась, что убийца за тобой охотится. Потому что ты и есть убийца. — Я слушала себя и удивлялась. По моему будничному тону можно было подумать, что я рассказываю концовку кинофильма.
Барби даже не попыталась отпираться:
— Ну да, только сердечко не моих рук дело. Не хочу, чтобы ты думала, будто я на такое способна. Это сердечко настоящая мерзость.
Очевидно, Барби на самом деле считала, что убить Труди — не так мерзко, как изуродовать. Я же решила, что вряд ли эта тема заслуживает обсуждения. Здесь мы с Барби заведомо разойдемся во мнениях.
К тому времени ладони мои настолько взмокли, что я мечтала вытереть их о юбку, но по-прежнему боялась пошевелиться.
— Я бы не стала вырезать это поганое сердечко, — продолжала Барби. — Это просто отвратительно.
— Верю. — Я не врала, поскольку не сомневалась, что она говорит правду. Стоило вспомнить, как изумилась Барби, когда я впервые рассказала ей о сердечке. Более того, мне вдруг подумалось, что не так уж трудно догадаться, кто украсил бедную Труди сердечком.
В сущности, отбросив кандидатуру убийцы Труди, вычислить призрачного резчика не составляло труда. Испытав невиданное разочарование оттого, что не успела убить Труди, эта особа решила хоть таким способом выразить свою злость.
Какой творческий подход, Энни.
А сегодня, увидев, что Барби в открытую флиртует с Дереком, Энни под предлогом визита в уборную вышла на стоянку, дабы вновь проявить свои творческие способности. Как Энни узнала, какая из машин принадлежит Барби, точно не скажу, но "ЗАЙ-ЙКА" на номерной табличке — вещь запоминающаяся. Возможно, Энни обратила на нее внимание, когда наведывалась в агентство к. сестре. Да мало ли где?
— Труди заслужила то, что я с ней сделала, Скайлер, сама знаешь. — Свое заявление Барби сопроводила очередным тычком в мою спину. Если доживу до завтра, у меня там расползется здоровенный синяк, как пить дать. Впрочем, скажем прямо, сейчас синяки заботили меня меньше всего.
— Скайлер, Труди сломала мне жизнь, — продолжала Барби. — Она украла у меня все, когда протрепалась Сэму и Мэйсону.
Я недоуменно заморгала, не сводя глаз со своей колы. Барби и правда лишилась двух поклонников, но разве это значит, что загублена вся ее жизнь?
Сама она в этом не сомневалась.
— Пока Труди не открыла свою паршивую пасть, у меня все шло как по маслу. Понимаешь? — Голос Барби задрожал. Я искренне надеялась, что его примеру не следует палец, который она держала на спусковом крючке. — Я была у цели. Эти пупсики уже намекали на свадьбу, Скайлер. Свадьба! У меня было бы все, о чем я мечтала. Машины, шмотки, путешествия!.. — Мать честная. Послушать Барби, так выйти замуж — все равно что выиграть в лотерею. Лично у меня иная точка зрения на брак. — И ведь я ничего плохого не делала, не гуляла с ними обоими одновременно! — захлебывалась словами Барби. — Я всего лишь пыталась решить, с кем из них будет легче жить…
Ну да, она вовсе не терзалась сомнениями, кого из двух кавалеров больше любит. Ее интересовало, кто из них меньше потребует от нее. Неужели эта эгоцентричная, недалекая, мстительная особа — та самая Барби, которую я знала? Неужели я так сильно обманывалась?
— И тут Труди взяла и все разрушила! Причем сделала это нарочно, Скайлер, она не могла допустить, чтобы у кого-то еще кроме нее было все.
Здесь я не могла не согласиться с Барби. Труди наверняка сделала эту мелкую пакость нарочно. Правда, Барби не упомянула о том, как сама обозвала ее "Дерьмуди" при всем честном народе. Как говорится, долг платежом красен.
— Мало того, — не унималась Барби, — ей еще хватило наглости оставить мне эту гнусную записку.
Ага, записочка-то, как я и подозревала, была адресована не мне, а Барби. И не без злого умысла.
— Труди была настоящим дерьмом! Подбросила мне эту писульку, чтобы позлить!
И попала, надо сказать, в яблочко. Ее милое письмецо оказалось последней каплей. Ясное дело, мои инициалы на записке приписала сама Барби, а затем отправилась следом за Труди в пустой дом на Саратоге. Где и убила ее за несколько минут до прибытия Дерека с Энни.
Очевидно, Барби услышала, как они направляются к черному ходу, и выскользнула через боковую дверь. Скорее всего, через кладовку, смежную с гаражом. Это было совсем несложно — ведь Барби не раз показывала дом клиентам, так что прекрасно знала, где находятся какие двери.
— Труди была гнусной тварью! — подытожила Барби.
Можете считать меня беспринципной, но я склонна согласиться со всяким, кто держит меня на мушке, посему тотчас энергично закивала:
— Что верно, то верно!
— Знаешь, мне действительно жаль, Скайлер.
На мгновение мне показалось, что она говорит о Труди, — мол, все обдумала и теперь жалеет о содеянном. Я понимала, что не стоит оборачиваться, но решила поддержать бывшую подругу:
— Ох, Барби…
И тут же получила тычок в спину.
— Но знаешь, Скайлер, ты сама виновата. Не совала б свой длинный нос куда не просят, мне бы не пришлось делать того, что теперь придется.
Если бы я не боялась пошевелиться, хлопнула бы себя по лбу. Ах вот оно что! Барби печалилась вовсе не из-за того, что убила Труди. Ее огорчало, что придется убить меня.
