– Дорогая, это не так. Конечно, я грущу по дедушке и беспокоюсь за Софи Монро…
– Именно это я имею в виду. Вокруг тебя происходит столько всего, что ты стараешься отгородиться от своих чувств к папе, а это расследование возвращает тебя к мыслям о сестре.
– Я не отрицаю, что стала чаще думать о ней, но обещаю, что справлюсь с этим.
На некоторое время Алайна затихла, и Энди, любуясь дочерью, погладила ее волосы.
– Ты действительно думаешь, что она убежала с этим педофилом, о котором говорят в новостях? – спросила девушка.
– Это вполне возможно.
Взгляд Алайны был исполнен участия.
– Что он с ней сделает? Знаешь, некоторые люди говорят, что ее продали для проституции какой-то банде из Восточной Европы. Думаешь, это правда?
Энди медленно покачала головой.
– Этому нет доказательств.
– Мне действительно очень жаль ее, где бы она ни находилась. И я надеюсь, что все девчонки, которые обижали ее в школе, сейчас чувствуют себя просто ужасно.
Брови Энди поползли вверх.
– Девочки обижали ее в школе?
– Да, они постоянно обзывали ее и цеплялись к ней. Она отвечала, и тебе стоило бы услышать, как она их обзывала, но они каждый раз начинали первыми и почти всегда доводили ее до слез.
Какой несчастной стала жизнь Софи: она потеряла мать, поняла, что ее отец больше интересуется новорожденным малышом, подвергалась грубым нападкам в школе… Этого более чем достаточно, чтобы подтолкнуть подростка к мысли о побеге.
Спасибо, я поняла, что ты хочешь, чтобы я покончила с собой!
Когда эхо этих слов прозвучало у нее в голове, Энди встала.
– Пойдем, – сказала она и протянула руку Алайне. – Одной из нас придется встать рано утром, и если тебе не нужно долго спать, чтобы сохранять цветущий вид, я определенно нуждаюсь в этом.
Алайна взяла мать под руку, пока они шли по коридору, и попробовала сделать еще один заход:
– Возвращаясь к папе…
– Давай не будем об этом.
– Но ты не можешь все время прятаться от этого, мама.
– Честное слово, я этого не делаю, – ответила Энди, подавив улыбку.
– Но я думаю, что он это делает.
Энди оставалось лишь гадать, каким образом Алайна пришла к такому выводу.
– Ты слишком много думаешь, – заметила она.
– Мне кажется, я могу видеть вещи, которые ты не замечаешь. Это проще, если наблюдать со стороны.
– Вот уж не думала, что моя дочь считает себя посторонней наблюдательницей.
– Ты понимаешь, что я имею в виду.
– Да, но на сегодня разговор закончен.
Энди поцеловала Алайну в лоб, мягко подтолкнула ее к спальне и закрыла дверь.
Глава 8
– Туфля? – повторила Энди, и ее внутренне скрутило от ужаса перед тем, что это могло означать. – Что за туфля?
– Женская туфля, – ответил Лео и повернулся к оперативной доске. – Судя по всему, ее обнаружили здесь, в скальном бассейне.
Он указал на участок карты в дальнем конце пляжа, ближайшем к полуострову Кестерли, где коварное нагромождение скал, пещер, подводных рифов и зыбучих песков постоянно омывалось волнами. Никто не мог пережить падение со скал в такой водоворот; тело унесет в океан, и его никогда не найдут.
Спасибо, я поняла, что ты хочешь, чтобы я покончила с собой!
– Когда я спросила, что за туфля, то имела в виду тип обуви: кроссовка, туфля-лодочка, сандалия…
– Кроссовка, – сообщил он.
– А откуда мы знаем, что она принадлежала девушке?
– Цвет в основном розовый.
– Где она теперь?
– Где-то на пути сюда. Она примерно четвертого размера.
Джемма проверила записи в деле Софи Монро.
– По словам Хейди, она не была уверена, какая обувь была надета на Софи – кроссовки или сандалии, когда она в тот вечер ушла из дома. Здесь написано, что шестой размер соответствует тридцать седьмому, но это неправильно. Тридцать седьмой размер – это четвертый.
Вспоминая записи камер наблюдения, где Софи спускалась по лестнице рядом с кондитерской, а потом выходила из клуба, Энди решила, что она не могла быть в кроссовках. С другой стороны, она легко могла переобуться.
– Свяжись с офицером по связи с семьей и объясни, что нам нужен точный размер обуви Софи. Она знает, как это сделать. Кто-нибудь из прессы уже узнал о находке?
– До сих пор никто не звонил, – ответил Лео. – Скорее всего, они еще не знают.
Поскольку еще не было семи утра, это было похоже на правду.
Энди отвернулась, когда слова Софи снова зазвучали у нее в голове:
Спасибо, я поняла, что ты хочешь, чтобы я покончила с собой!
Неужели все действительно обернулось так плохо, что девочке захотелось умереть? Как часто она говорила или хотя бы думала об этом? Возможно ли, что в тот вечер она попросила Сикору высадить ее рядом с утесами? Могла ли она подойти к обрыву и стоять там, глядя на море или на камни внизу, думая о том, что это единственный выход?
Мертвенно-бледное лицо Пенни из прошлого сна возникло перед ее закрытыми глазами; она слышала крики, вой полицейских сирен, рыдания и причитания ее матери… Внезапно Энди бросило в жар; подкатила тошнота, и ей захотелось выйти на свежий воздух.
– Местные полицейские в Кракове побеседовали с Сикорой, – объявил Лео. – Судя по всему, они уверены, что Софи с ним нет.
Прочитав полученную информацию, Энди сказала:
– Может быть, сейчас она не с ним, но он мог спрятать ее где угодно. У него было достаточно времени, пока полицейские до него не добрались.
– Если она в самом деле уехала с ним. Среди отпечатков пальцев на подоконнике и окне бунгало нет сходных с отпечатками Перкинса или Сикоры. Следы под ее окном оставлены не кроссовками, как мы и ожидали. Да, и насчет того человека, который занимается переоборудованием компьютеров. Он действительно существует. Околачивается возле магазинов электроники вроде «Каррис» и подходит к людям, которые выносят новые компьютеры, в надежде получить старые даром. Потом он начиняет их новыми программами и отдает в местные благотворительные общества.
– Он может вспомнить, что сделал с компьютером Сикоры?
– Не вполне, но он говорит, что если бы поставил новые программы, то очистил бы диск от всей предыдущей информации. Скорее всего, это уже произошло.
В следствии по-прежнему не было никакой определенности.
– Хорошо. Что ты собираешься делать? – обратилась она к Джемме.
