Она и сама была по-прежнему очень хороша, в пышном расцвете своей красоты, по-прежнему живая, все с той же копной огненно-рыжих волос на голове.
– Просто расцвела! Лондон явно пошел тебе на пользу! Или дело вовсе не в Лондоне, а в твоем замужестве, и это оно так пошло тебе на пользу, а, моя дорогая?
Шайна улыбнулась в ответ. Она и сама знала, что выглядит прекрасно – лучше, чем когда-либо. Леди Саттон не покривила душой и не польстила ей.
Да, известие о смерти Габриеля было тяжелым ударом, но ребенок, которого Шайна носила под сердцем, помог ей перенести этот удар. Крошечное существо, жившее внутри Шайны, наполняло ее небывалой силой и свежестью, помогало ее красоте расцвести ярко, как никогда. Сейчас Шайна казалась не земной женщиной из плоти и крови, а ожившей статуэткой из тонкого прозрачного фарфора и невесомого шелка. Удивительно мягкой и нежной, похожей на лепестки цветов, стала ее кожа, а волосы – пышные, роскошные – сверкали словно волна живого серебра.
– Ни то ни другое, – ответила Шайна хозяйке дома. – Просто… – она смутилась и потупила глаза, – просто я жду ребенка…
Сара Саттон не могла скрыть своего удивления. Она хорошо знала слухи по поводу Йена – да, впрочем, весь Лондон их знал. Что ж, скоро наступит конец всем слухам по поводу мужской несостоятельности Йена Лейтона. Надо думать, он очень горд, имея такое доказательство своей силы.
– Поздравляю, – мягко сказала она. – Думаю, что Йен очень рад.
Шайна прикусила губу. Она подумала, что отдать Йену право быть отцом ребенка Габриеля – слишком большая честь для ее муженька. Это была ложь и насмешка над памятью о Габриеле. Но стоит пуститься в объяснения – и запутаешься, ибо тогда нужно будет открывать и те вещи, о которых нельзя, невозможно говорить. Нет, как это ни печально, она не может пока что ни единым словом обмолвиться о Габриеле с кем бы то ни было, даже с Сарой – хотя та, без сомнения, поняла бы и разделила ее чувства к нему.
– Он очень счастлив, – негромко согласилась она.
Тон Шайны насторожил Сару. Она тут же догадалась, что не все так гладко и безоблачно в жизни ее подруги. Что-то там есть, но это что-то Шайна не хочет обсуждать. Пока, во всяком случае, не хочет. А раз так, то лучше поменять тему.
И Сара заговорила о другом, переключив внимание на прекрасный браслет, украшавший запястье Шайны.
– Какой красивый, – она легонько коснулась камней, сверкавших на массивном золоте. – Подарок по поводу рождения ребенка? Я имею в виду – предстоящего рождения.
Шайна покачала головой.
– Подарок – да, – согласилась она. – Но не от Йена. От… От нашего общего друга… Он просто осыпает меня подобными подарками, словно золотым дождем.
Сара рассмеялась.
– Эх, мне бы пару таких друзей! Но скажи, пожалуйста, как зовут вашего друга? Я постараюсь свести с ним знакомство!
– Он француз. Герцог де Фонвилль.
На лице Сары появилось нескрываемое отвращение. Шайна заметила его и встревоженно спросила:
– В чем дело? Вы знаете его?
Сара опустилась на стул, сочувственно посмотрела на Шайну своими большими, опушенными густыми ресницами глазами.
– Все в Лондоне знают его, – негромко сказала она. – Точнее сказать – знают о нем.
– Похоже, что Йен считает его замечательным человеком, – слегка растерянно сказала Шайна. – И этот герцог такой внимательный…
Сара вздохнула и отвела глаза.
– Я боялась чего-нибудь подобного. Йен попал в самую неподходящую компанию, какую только можно отыскать в Лондоне, моя дорогая. Где появляется герцог де Фонвилль, там непременно разражается громкий скандал. Репутация его дома немногим лучше репутации портового борделя. Это не дом, а осколок ада, принесенный на землю. Но еще хуже, как рассказывают, его загородное имение. Жуткое местечко! Там постоянно происходят оргии и какие-то загадочные ритуалы… – Она наморщила лоб, припоминая слухи. – Поговаривают, что он в свое время едва успел покинуть Францию, спасаясь от разъяренной толпы, желавшей разорвать его на клочки. Утверждают, что он занимался колдовством, служил черные мессы. Помимо всего прочего, его обвиняли в исчезновении неподалеку от его дома нескольких молодых девушек и ребенка.
– Ребенка? – переспросила Шайна, чувствуя неприятный холодок, пробежавший у нее по животу. – Но почему…
– Говорят, что в некоторых сатанинских ритуалах… – Сара проклинала себя за то, что начала этот разговор. – Ну, говорят, что в этих… хм-м… черных мессах используется человеческая кровь и…
Шайна побелела. Она вскочила со стула и нервно заходила по комнате, пытаясь успокоиться.
Демьен! Такой обаятельный, такой воспитанный, такой деликатный… И – эти черные мессы, обряды, в которых используется человеческая кровь…
– Да нет, полно вам, не надо! Не настолько он безнравственный человек, чтобы оказаться таким чудовищем. Это просто сплетни, очередные слухи, без которых Лондон и дня не может прожить…
Да, но почему внутри себя Шайна слышит тревожный колокольчик каждый раз, когда герцог внимательно смотрит на нее, улыбается, подносит очередной подарок, говорит комплименты…
Шайна взволнованно подошла к окну и уставилась в непроглядную ночь. Наверху, в небе, стояла угольно-черная тьма, а внизу ее слегка рассеивал неяркий свет, падавший на мокрую мостовую из освещенных окон.
Шайна вздрогнула. В густом мраке ночи она различила мужскую фигуру на противоположной стороне улицы. Высокий человек притаился там под невысоким деревом, укрываясь в низко свесившихся ветвях. Воротник его плаща был высоко поднят, чтобы хоть немного защититься от холодной ночной сырости. Потрепанная шляпа низко надвинута на лоб – так что на лицо мужчины падала густая тень. Он стоял неподвижно и не сводил глаз с Саттон-хауза.
Шайна отшатнулась от окна. Она инстинктивно почувствовала, что именно ее высматривает в ночи этот незнакомец.
А еще была уверена в том, что рассмотрела выражение его глаз – холодных и ненавидящих.
– Сара! – позвала она к окну хозяйку дома. – Посмотрите-ка. Вы знаете этого человека?
Сара подошла и встала рядом с Шайной возле окна. Внимательно вгляделась в ночную тьму и покачала головой.
– Какого человека?
– На той стороне улицы, под деревом, – нетерпеливо сказала Шайна. – Прямо под…
Она запнулась и замолчала. Улица была пуста. Шайна взглянула налево, направо, всмотрелась в темноту сквера напротив – напрасно. Нигде не было видно ни одной живой души.
– Но он был здесь, – продолжала настаивать Шайна, отходя от окна. – Я уверена, я видела кого-то. Высокий мужчина, в темном…
Внезапная слабость навалилась на нее. Шайна прикрыла глаза и негромко попросила:
– Вы не могли бы вызвать мой экипаж, Сара? Боюсь, что мне пора…
