– Я рада, что вы теперь не будете меня пилить, – плутовски прищурилась Марго. – А то заладили: «Отдайте пуговицу», «расскажите полиции»…
– Ну, что за выражения, Маргарита Аристарховна? – рассмеялся Суров. – Я не пилил вас, а вразумлял. И сейчас считаю, что полиции следует все рассказать.
– Рано, – отрезала она.
Послышался топот копыт, Марго и Суров вытянули шеи, чтобы посмотреть, кто едет, и… обмерли. По дороге к усадьбе скакал Мишель! Он подлетел к воротам, конь под ним пританцовывал, видно, чуял нетерпение хозяина, ведь лошади восприимчивы, иной раз лучше понимают человека, чем он сам себя. К воротам семенил лакей, переговорил с Уваровым, побежал в дом, а Мишель остался за оградой.
– Зачем он туда поехал? – вымолвила Марго едва ли не с ужасом.
– Успокойтесь, Маргарита Аристарховна. – Не менее был потрясен и Суров. – Он не во фраке, значит, не собирается просить руки Шарлотты.
– Уф! – выдохнула она, раскрасневшись. – На моем месте мадемуазель Каролина упала бы в обморок. Какое счастье, что я не она, а то лежать бы мне внизу с переломанной шеей.
– В любом случае я не дал бы вам упасть.
Молитву графини бог не услышал – лакей открыл ворота, Уваров въехал, спешился, отдал ему повод и вошел в дом. Марго запрокинула голову и заговорила скороговоркой:
– Ах, негодник, скрыл от меня, родной сестры! И от вас, своего друга! Да как он смел? Ведь Мишель замыслил поездку до того, как мы уехали. Зачем он прискакал? Я с ума сойду, коль не узнаю.
– Поедемте? Нам следует оторваться от Мишеля.
– Ни за что. Буду ждать, когда он выйдет. Хоть Мишель и негодник, а мой брат, мне страшно за него.
11
Не все, что родилось в голове, удалось записать, София потянулась, подняв руки вверх. Голод просто терзал, но, глянув на часы, она несколько опешила: без двадцати одиннадцать. Схватив мобилу, ворчала:
– Ну, Боря, тебе конец. Хочешь, чтоб я от голода умерла? Мог бы позвонить, что задерживаешься… И где, интересно, ты задерживаешься?
Высказать все, что она накопила за минуту, не удалось – Борис не брал трубку, хотя София звонила несколько раз. Что это значит? Пока ничего, надо у вахтера справиться. Однако! Вахтер сказал, что Борис Евгеньевич вышел из здания в девять.
– Ничего себе… – София не знала, что и думать. – Может, он по бабам бегает, а я и не подозреваю, как все жены-дуры?
Бабы, бабы… Конечно, Борька привлекательный, правда, до чертиков занудливый, но у него есть деньги, которые и занудство превращают в достоинство на первых порах. В то же время он трусоват, если и рискнет завести интрижку на стороне, то потихоньку, чтоб София не прознала, ее потерять он явно не хочет. Значит, задерживаться у бабы, а потом грубо врать не будет. Тогда где он?
Стрелки часов неукротимо двигались по кругу – уже четверть двенадцатого. София еще и еще звонила на мобилу… Нет, что-то случилось, иначе он давно ответил бы, даже оторвался б от бабы. Что, что могло случиться?
София рванула к выходу, набросила плащ и остановилась. Туда, на улицу, нельзя, чертов Людоед будет мерещиться повсюду. Да и где искать Борьку? Обзванивать милицию, больницы, морги? Но можно же позвонить Артему! В такой ситуации, когда ей объясняется в любви маньяк…
– Алло, Артем? – говорила она в трубку через несколько секунд. – Извини, что так поздно. Муж пропал.
– То есть? – не сообразил тот.
– Я ему звонила сто раз, не берет трубку, а должен был вернуться в начале десятого. Вахтер, где Борин офис, сказал, он вышел в девять. Ехать недалеко… Только не говори про друзей, любовниц и так далее. Он бы позвонил, даже если б… Артем, я не знаю, что делать. После встречи с Людоедом у меня самые черные мысли.
– Жди, сейчас приедем.
Ждать пришлось недолго, хотя в подобных случаях время имеет свойство затормаживаться. Вместе с Артемом приехали еще двое парней, вошли в прихожую. София подняла плечи и развела руками, мол, теперь вы думайте, как мне найти мужа. Артем решил сам удостовериться, что Боря не берет трубку, позвонил с сотового Софии – тот не ответил. Остался один способ: выяснить местонахождение по сигналу. Артем обложился трубками, звонил в службу связи, София мерила шагами комнату, два парня устроились в креслах и впали в спячку с открытыми глазами.
– Может, чаю? – спохватилась она.
Ребята лениво махнули руками, дескать, какой чай в такое время. Вдруг раздался звонок в дверь. София кинулась в прихожую, но ее опередил Артем:
– Стой! Я открою.
Оказалось, пришел сосед с первого этажа.
– А где София? – спросил он удивленно, увидев постороннего.
– Здесь я, – выступила она вперед и оправдалась: – Это милиция, Боря пропал…
– Он у гаражей лежит, – сказал сосед. – Мы с женой «Скорую» вызвали.
– Что с ним? – похолодела София.
– Голова в крови, но жив… кажется…
София рванула на улицу, за ней Артем, крича:
– А квартиру закрыть? – И махнул рукой, так как она даже не откликнулась: – Веня, останься! Юрка, за мной!
К счастью, Борис выжил, хотя его положение осложнилось большой потерей крови и долгим лежанием без помощи на асфальте, ведь уже не лето. Но врач убедил, что свертываемость у него хорошая, что и сослужило неплохую службу. Правда, из строя вышел он надолго. София рвалась сидеть с ним в палате после операции, но ее выгнали, потому что мужу сейчас никто не нужен.
Домой Софию привез Артем уже утром. Проследил, чтобы она закрылась на все замки, велел спать. На работу она не пошла, сообщила о случившейся беде, попросила отпуск за свой счет. Улеглась на кровать прямо в одежде.
Удар нанесли банально – орудием пролетариата, то есть камнем, который и нашли рядом с телом. Но – вот странно! – взяли только деньги, дорогую мобилу оставили, документы, само собой, не тронули, даже обручального кольца не сняли. И что совсем удивительно – машину не угнали, а ведь ключи от нее были в руке Бориса. Артем не давал Софии объяснений странному поведению грабителей, наверное, сам не понимал, почему разбойное по всем статьям ограбление было неполным. Может, грабителей спугнули прохожие или были какие-то другие причины.
Последующие несколько дней София провела у постели мужа. Он не мог обходиться без посторонней помощи, не вставал, но был настроен оптимистически, планировал после выздоровления поездку в Таиланд, куда давно мечтала попасть София. При всем при том мысли ее были заняты романом. Он стал для нее своеобразным наркотиком, без которого уже нельзя жить. За заботами улетучился из сознания, как дурное наваждение, маньяк, к тому же он не звонил. С вечера и допоздна…
