Грильпарцер покачал головой.
– В Триесте. Он жил там с одной женщиной. Некоей синьорой Шмитц. На улице Браманте. – Грильпарцер устало откинулся на спинку стула. – И там же все его вещи.
– Откуда у вас этот адрес?
– От бывшего стюарда с «Эрцгерцога Зигмунда». У Моосбруггера есть тетрадь, в которой записаны данные обо всех его клиентах.
– Никогда не слышал о подобной тетради.
– Зато теперь вы знаете, где она.
Трон встал и подошел к зарешеченному окну. Еще и двух часов не было, а уже смеркалось. На противоположной стороне канала угадывались очертания палаццо Пизани-Моретта. Мимо водных ворот проскользнула гондола, следовавшая в фарватере нагруженной хворостом парусной баржи, шедшей со стороны Риальто. Трону вспомнилась статья в «Венецианской газете», в которой предсказывалось, что через несколько десятилетий по каналу пойдут паровые суда – подобно конкам на улицах Вены и Парижа. От волн у них за кормой придет еще, чего доброго, конец всем гондолам.
Трон медленно встал и проговорил, не глядя на лейтенанта:
– Вы можете идти…
Через полчаса прибыл доктор Лионардо. Он был в длинном, по щиколотки, развевающемся плаще и широкополой черной шляпе, напоминая в этом одеянии священника. Он стремительно вошел в комнату и с улыбкой протянул руку Трону.
– Преступность растет прямо на глазах, вы не находите? Это и есть наш труп?
У Трона никогда не возникало ощущения, что вид трупа тяготит доктора Лионардо. Скорее напротив. Увидев тело Моосбруггера, он заметно оживился. Отставив в сторону свой чемоданчик, доктор опустился на колени, насвистывая мелодию из «Травиаты».
– Красивый порез, – пробормотал он, двигая голову Моосбруггера туда-сюда. – Сильный, ровный, словно молния поразил. Моргнуть он еще, может, и успел, но пикнуть – нет. Орудие убийства прошло под самыми голосовыми связками. Боже правый, грязновато тут… – Доктор Лионардо бросил возмущенный взгляд на лужицу крови под головой Моосбруггера – Оружие убийства нашли?
Трон покачал головой.
– Нет.
– Ничего удивительного. Такой инструмент не выбрасывают. У убийцы было удивительно острое орудие. С помощью такого инструмента перерезать глотку так же просто, как пройтись горячим ножом по маслу.
– Молено ли зарезать человека подобным образом и не забрызгаться при этом кровью самому? – спросил Трон.
Доктор Лионардо почесал в затылке.
– Хороший вопрос – Некоторое время он размышлял, потом сказал: – Конечно, если подойти спереди и наброситься с кинжалом, то кровь обрызгает весь фрак или костюм. А вот если подойти сзади, быстро, сильно провести лезвием по горлу и тут же отступить назад, ничего такого не будет – останешься чистеньким.
Доктор шутливо провел ребром ладони у себя под кадыком, взглянул на Трона и вспомнил кое о чем:
– Кстати, видели вы отчет о вскрытии трупов, обнаруженных на «Эрцгерцоге Зигмунде»? Ну, насчет надворного советника и этой молодой женщины?
– Мы этим делом больше не занимаемся, – сухо ответил Трон.
Доктор Лионардо постучал себя пальцем по лбу.
– Да, верно. Отчет предназначался для полковника Пергена. А он вам ничего не говорил?
– А что он мне должен был сказать?
– Выстрелы были произведены post mortem.[11] Надворный советник уже был мертв, когда в него стреляли. Так что выстрелы были совершенно излишними. – Он развел руками, словно выражая этим покорность судьбе.
– А действительная причина смерти?
Доктор Лионардо длинно вздохнул.
– Предположительно – инфаркт.
30
– Вы отпустили Грильпарцера, комиссарио? После того как буквально застукали его в двух шагах от трупа?
Шпаур восседал за столом, нервно барабаня пальцами по коробке с шоколадными конфетами фирмы «Демель». Она лежала на карте Венеции, принесенной Шпауру его племянником Хаслингером. На карте были отчетливо видны толстые черные линии, изображавшие линии трубопроводов, с помощью которых пионер прогресса Хаслингер хотел осчастливить венецианцев. Черный штриховой лабиринт, как жутковатая паутина, накрывал каналы, улицы и переулки.
Шпаур выслушал доклад Трона со все возраставшим неудовольствием. Хаслингер же, судя по его виду, был потрясен услышанным. От наблюдательного Трона не укрылось, что инженер буквально пожирает его глазами и жадно вслушивается в то, что он говорит, словно желает запомнить особенности мимики, жестикуляции и голосовых модуляций. Хаслингер, безусловно, был возбужден. Трону показалось, что он досадует на себя за то, что, будучи на пароходе, проспал столь важные и труднообъяснимые события, а теперь ему достаются одни крохи…
– Ваша обязанность состояла в том, – сказал Шпаур, – чтобы немедленно оповестить военную полицию. Скорее всего, полковник Перген обо всем узнает. И тогда мне придется… – он достал из коробки конфету, бросил ее в рот, – сдорфапапарца…
– Здорово попариться? – расшифровал Трон. – Я в этом сомневаюсь. – Он улыбнулся Хаслингеру. Тот протянул ему коробку с шоколадными конфетами. Наверное, Хаслингер не знал о том, что его дядя крайне неохотно делится своими конфетами.
– Почему это вы сомневаетесь? – Мрачное выражение лица Шпаура несколько смягчилось, когда он увидел, что Трон отказался от предложенных конфет.
– Перген утаил в своем отчете результаты вскрытия. Если надворный советник умер от разрыва сердца, то убийства как такового не было.
Хаслингер вопросительно посмотрел на него:
– Однако результаты вскрытия никоим образом не могут указать на убийцу. Вполне возможно, что в надворного советника стрелял Пеллико.
– История с покушением – выдумка Пергена. С какой стати Пеллико было стрелять в надворного советника?
Хаслингер ненадолго задумался, потом сказал:
– Очень может быть, что у надворного советника были при себе бумаги, компрометирующие Пергена. – Он уставился на свой указательный палец, упертый в карту, прямо в палаццо Тронов. Трон заметил это, удивившись такой странной случайности.
– Но откуда мы знаем, что у надворного советника в каюте не было и других документов? – подал голос Хаслингер.
Шпаур поднял брови:
– Ты намекаешь на то, что, помимо документов о процессе, у надворного советника могли быть при себе и документы о задуманном покушении на императрицу?
Хаслингер кивнул.
– Не понимаю, почему одно должно исключать другое.
– Это значит, что в общих чертах отчет Пергена соответствует действительности, – сказал Шпаур. – И поскольку результаты вскрытия нам прямо на личность стрелявшего не указывают, им вполне мог оказаться и Пеллико.
