Но, очевидно, ангел успел подготовиться к такому обороту событий, а потому запрыгал, завертелся и закувыркался в воздухе, проделывая немыслимые кульбиты и поражая всех своей маневренностью и способностью держаться в воздухе. И стрельба не принесла желаемых результатов. Ни одна из пуль не достигла своей цели. На теле врага не осталось ни царапины.
Он устремился к потолку и… исчез.
— У нас серьезные проблемы, — заметил Ольсен, отбрасывая пустой магазин и вставляя новый в патронник. И принялся оглядывать помещение в поисках врага.
Райли не ответил; с того момента, как он вынырнул на поверхность и вернулся в реальный мир, его мысли занимало совсем другое. Он помнил, что сказала ему напоследок Габриэль. «От этого зависит жизнь, и ваша, и Кейда».
Райли ни на секунду не сомневался: она говорила о том, что может помочь им при появлении ангела.
Но он забыл, что именно надо делать!
Зловещий рокот послышался снова. Изначально тихий, он все нарастал, набирал силу.
— Он идет! — крикнул Райли, в отчаянии озираясь по сторонам и пытаясь угадать, откуда на сей раз появится чудовище. И изо всех сил старался вспомнить.
Рокот перерос в рев, рев — в громовые раскаты… и ангел вынырнул на поверхность воды в бассейне. Все вокруг подернулось паром, вода запузырилась, закипела.
Дункана обдало мелкими брызгами. Он на миг удивился: его окутал туман, а он чувствовал, как горит от жара кожа лица и рук, потому что на самом деле то был вовсе не туман, а пар. От нестерпимой боли Дункан потерял сознание и рухнул на пол.
Из семи рыцарей, поднявшихся из потустороннего мира, теперь в боевой кондиции оставались лишь четверо.
Четверо обычных людей из плоти и крови противостояли всей мощи падшего ангела.
Силы были явно не равны.
Дэвис упер конец ствола в дверную раму и стрелял, стараясь поразить цель и не обращая внимания на боль в сломанной руке. Находившийся неподалеку от него Чен увидел, что патроны у него кончились, и отбросил в сторону ставший бесполезным автомат. Выхватил из ножен меч и встал рядом с Дэвисом, готовый защищать раненого товарища до последней капли крови.
Райли чуть ли не плакал от ярости и отчаяния. Идиот несчастный! Как он мог такое забыть?
Ангел резко развернулся и устремился к ним уже в третий раз. Райли хотел выстрелить, но не получилось. Нет, винтовка его была заряжена, он видел это, но стрелять не получалось. Он отодвинул затвор, заменил патрон на новый. Снова никакого результата.
Краем глаза он заметил, что ангел уже почти рядом, через долю секунды набросится на него. Даже времени на то, чтобы выдернуть меч из ножен, не осталось. «Пресвятая Дева Мария…»
Выстрел грянул почти у него над ухом — это Кейд внезапно оказался рядом. Стоял, выпрямившись во весь рост, смотрел прямо в лицо смертельной опасности, посылал один выстрел за другим с убийственной точностью и в конце концов все же заставил ангела в последний момент свернуть в сторону.
— В укрытие, быстро! — крикнул Кейд.
Райли уже сделал движение, собираясь повиноваться приказу, но в этот момент его, что называется, осенило. Слова и символы вихрем пронеслись в голове, рассыпались фейерверком, а затем сплелись в позолоченный шрифт. Вместо того чтобы следовать приказанию Кейда и искать укрытие, Райли бросился в центр помещения и сразу оказался на виду у ангела. Он размахивал руками, повторяя про себя слова, что шептала ему на прощание Габриэль. И настойчиво твердила при этом, чтобы запомнил их хорошенько, потому как без них, этих слов, Кейду и его товарищам конец.
Он опоздал, не смог спасти Ортегу и, возможно, Дункана тоже. Райли молился о том, чтобы заклинание помогло спасти остальных.
Он выкрикнул, заглушая пронзительное завывание ангела, первую часть заклинания:
— Волей и властью, мне данной, сердцем и душой, я призываю тебя, Баракель, подчиниться и исполнять мои приказы!
Ангел резко остановился, завис в воздухе посреди комнаты, крылья отбивали размеренный ритм, поддерживая его в этом состоянии. Он повернул голову, взглянул на Райли, и лик его болезненно исказился, видно, он узнал начало ритуального заклинания. Все существо Баракеля противилось этим словам, он вскинул сверкающий меч. А потом бросился прямо на Райли с такой скоростью, что крылья со свистом разрезали воздух.
«Господи, помоги», — только и успел подумать Райли и начал выкрикивать вторую часть заклинания, убежденный, что оно не поможет, не сработает, что через долю секунды сам он превратится в куски кровавой плоти, разбросанной по всему помещению, но, Господь свидетель, он знал, что должен сделать последнюю попытку.
— Раб и слуга, господин и хозяин, с этими словами забираю я твою свободу, и ты будешь служить мне верой и правдой! Отныне и во веки веков!
И тут ангел точно налетел на невидимую стену в воздухе. Столкновение это оказалось столь сильным и резким, что он рухнул на пол всего в футе от того места, где стоял Райли, превратился в бесформенную кучу, из которой торчали черные перья.
— Пресвятая Богородица… — растерянно пробормотал Райли, не в силах унять нервную дрожь. Задним числом его вдруг обуял страх, только теперь он осознал, как близок был к смерти.
Он согнулся, и его вырвало прямо на пол.
Однако это был еще не конец.
Габриэль предупредила, что заклинание действует лишь временно, что его надо поддерживать постоянно и без особого таланта заклинателя тут не обойтись. Контроль над ангелом зависит от многих вещей: от веры заклинателя в собственные силы, от силы самого ангела, от условий, в которых проводится ритуал заклинания. И все это подсказывало Райли, что, пока ангел утратил свою силу, ему и членам команды «Эхо» надо убираться отсюда как можно быстрей. В уме он уже составил план отступления, нарисовал сложный маршрут. Сперва по туннелю с монорельсовой дорогой, затем к шахте лифта, а там уже на поверхность, в пустыню.
Но у Кейда было на сей счет другое мнение.
Глава 30
ВОЗМЕЗДИЕ
Кейд прошел мимо все еще дрожавшего Райли и направился прямо к Баракелю. И с ходу начал пинать ногами притихшую на полу тварь. Один удар, другой, третий, и все это молча, без единого слова.
Двое, а возможно, даже трое членов его команды погибли, другие были ранены, и всему причиной это чудовище. Вина его не меньше, чем вина Врага, лишившего жизни Габриэль с такой жестокостью. Он всегда ненавидел этих проклятых Богом и людьми тварей всеми фибрами души, со всей страстью, болью и гневом, на какие только был способен. А после этого задания ненависть лишь усилилась.
— Да оставь ты его, Кейд! Нам надо идти.
Но Кейд не обратил внимания на слова старшего сержанта. Среди членов отряда и ордена ходили слухи, что рыцарь командир никогда не оставляет противника недобитым, впивается в него мертвой хваткой, точно бульдог.
