В связи с чем, пояс нужно было срочно ушивать, да так чтобы карманы в стразах не перекосило!
А это могла сделать только Янина. Назавтра обещала быть шикарная тусовка, Нюра уже уговорила маму отпустить ее на дискотеку в городок неподалеку. На пляски с молодежью отправятся старшие сестра и брат Максима, Анюта предвкушала… и с мольбой смотрела на свою сестрицу, у которой: «Золотые ручки! Самые лучшие в мире!»
Короче, Аня считала каждый кусочек проглоченный сестрой-умелицей и теребила взглядом.
Влад, которого Янина встретила в отличном настроении, разумеется отнес его на свой счет и выглядел тем, кем его и приласкала девушка. Павлином. Распустившим хвост и грудь.
Стас старался пропускать раздувшегося павиана взглядом и поминал сочувственным словом старшего сына Львова. Того Влад раздражал — безмерно. Сегодня Гущин выступал вровень с Михаилом.
«Болван старый!» — поругивал себя смущенный сыщик, но ничего не мог поделать. Самовлюбленных молодцев он и раньше-то не выносил, сегодня ж вообще едва терпел. Спасаясь от внезапно навалившейся беды, пытался переключиться на привычное, на анализ обстановки. Исподволь поглядывал на мрачно молчаливого Дмитрия и отмечал, что Евгения ведет себя ровно, и даже лучше, чем вчера. Приветливо и обходительно подкладывает гостю лучшие куски, потчует поджаренными над угольями медальонами из ягнятины. Подсказывает супругу подливать вина в бокал майора.
«Похоже, Дима ничего Евгении не рассказал и не пожаловался, — неторопливо размышлял жующий сыщик. — Остыл к ее возвращению. Да и о чем, собственно, рассказывать? О том, что я подозреваю шантаж? Тут ведь в грешках молодости, не исключено, пришлось бы сознаваться».
Как бы там ни было, но Дмитрий, кажется, оттаивал. Через полчаса Львов начал поглядывать на Гущина задумчиво, вроде как с примеркой: можно ли следователю довериться?
«Авось, дозреешь сам, — постановил майор. — Получится себя уговорить на откровенность или придумать убедительную ложь, придешь сегодня. Не дозреешь, сам завтра помогу». Майор неплохо расшифровывал такие вот задумчивые взгляды подследственных. Они всегда предшествуют какому-либо сдвигу: в сторону лжи или откровенности. Но дело так или иначе получает развитие. Тут главное — не поторопиться, не спугнуть!
Поблагодарив за ужин и пройдя к себе, Стас до глубокой ночи держал включенным свет, показывая, что не спит и его можно навестить.
Но Дмитрий не пришел.
Вольному, как говориться, воля. Была бы честь предложена.
* * *
Утро следующего дня было целиком посвящено сборам Ани на семнадцатилетие «Ромео». Гущина эта суета задела рикошетом, так как влюбленная девчонка никак не могла решить: брать с собой Занозу или оставить дома? Похвастаться приличной таксой или подумать о том, что вдруг (ах! — и это в скобках) получится уединение и поцелуй, а тут собака под ногами путается…
В общем, прибежала посоветоваться (оставив в скобках поцелуй), но Гущин догадался и предложил:
— Не брать. Тебе придется отвлекаться от праздника.
— Да? — наморщив гладкий лоб, глубокомысленно пробормотала Нюра. — А я уже девчонкам обещала… Фон Маргаритовна всем так понравилась…
— Считай, что этим тебя отвлекли от Макса, — улыбнулся Гущин.
— Да ладно, — становясь удивительно похожей на сестру, протянула Аня.
— Точно, точно. Все будут танцевать, а ты будешь за фон Маргаритовной по кустам шнырять.
— Какой вы умный… Ну точно как Янка маме говорила!
Если б шестнадцатилетняя девочка сразу же после этих слов не убежала, то обязательно б заметила, как побагровел лицом тридцатисемилетний разведенный дяденька.
Вообще-то, разговорами о шныряниях по кустам Стас избавлял любимую мамину собаку от притязаний многих развеселых малолеток: изобрел наиболее бронебойный аргумент и оставил псину дома.
А как неожиданно приятно получилось, черт возьми!
Но Гущин-таки был профессионалом и умел настроиться на дело. Эту мысль майор воспринимал с самоиронией, но попыток не оставлял и в результате они возымели действие.
Что, впрочем, не помешало Стасу вновь свернуть на личные рельсы, когда он увидел одиноко сидящую на лавочке у двух беседок Янину. Девушка как будто слегка пряталась ото всех, но майор уже плыл по течению: будь, что будет — подойду! Приблизившись к сидящей спиной девушке, он неловко начал беседу:
— Вы опять грустите?
— Что? — обернулась та.
Слава Богу, майор не заговорил с ней о прилипчивых мужчинах, не стал извиняться за нарушенное уединение. По совести сказать, он просто не успел. И потому «Теория случайностей» вступила в права: единственно точно выбранный момент повлек за собой развитие событий.
Янина опустила голову и, крутя в пальцах скрученный в жгут стебелек травы, произнесла:
— Никак не могу отделаться от мысли, что Лариса умерла в моем платье.
— Что? — внезапно осипнув, выдавил майор. — Как это?
— Платье, — подняв голову к стоявшему Гущину, повторила девушка. — Я подарила его Ларисе за день до… всего. Она тогда впервые его одела и… — Янина снова опустила голову. — Я видела, как мама бесится. Лара была крупнее меня, платье ее обтянуло и пришлось даже пуговицы расстегнуть…
У Стаса закружилась голова и пересохло в горле. «Платье, платье, платье… — пульсировало в висках одно единственное слово. Стас вспомнил, как сидел в овраге вместе с Игорем… — Матерь Божья! Что если не «шалаш», а платье Янины привлекло убийцу?!»
А дальше пошел стремительный мозговой штурм, Стас выстраивал логическую цепь в связи с открывшимся обстоятельством. Все «русалки», как теперь понял Гущин, были чрезвычайно похожи на Янину. Стройные блондинки лет двадцати пяти. Из их разряда выбивалась только пышногрудая Лариса, Окунь потому и предположил, что в случае с ней механизмом запуска послужил овраг, а не жертва… Но на Ларисе, как оказалось, было платье дочери Львовой!!
Янина что-то говорила, но Стас ее почти не слышал. В том, что девушке грозит смертельная опасность, майор почти не сомневался. Водяной подошел к критической черте, начал совершать странные поступки… за этим что-то кроется…
Маньяк готовится пойти ва-банк?! Он выставил на передний план деревенского пропойцу, надеется, что отвел от себя подозрения…
«Господи… Да он может напасть на Янину в любой момент!! Ее нужно срочно вывозить отсюда!»
Гущина заколотило так, что завибрировала трость в руках. К счастью, Янина сидела полубоком к сыщику и ничего не замечала. Продолжая глядеть на сломленную травинку, девушка говорила о том, что ее мама в тот вечер попросила Лару приготовить голубцы, все игнатовцы их обожают, а у Ларисы это блюдо получалось просто — объедение…
— Мне нужно позвонить, — сиплым басом перебил майор Янину. — Простите.
Отойдя от удивленной девушки на совсем негнущихся ногах, сыщик повернул за угол дома и достал из кармана джинсов телефон. Руки Гущина потряхивало, по набухшим вискам струился пот… Майор неожиданно вспомнил майский вечер пятилетней давности.
