Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Есть не хотелось, но Саша понимала: организм терпит из последних сил. И отказать может в любую минуту. Нужно, как Мишка когда-то говорил, что-нибудь «кинуть в топку».
В эффектный «Нерль» Александра не пошла, остановилась у кафе «Блинчики». Смешное местечко. Выглядит словно огромный металлический киоск с панорамными окнами. Цены, похоже, демократичные – народу полно.
Чтобы хоть чем-то заинтересовать желудок, Саша взяла самое дорогое блюдо – с икрой. И поняла, что не может проглотить ни кусочка. Золотистые блинчики остывали, чай покрывался пленкой. Вокруг шумели студенты. А она сидела, облокотив голову на руки, и понимала, что сил больше нет. Ни на что.
– Дочка, – ее плеча кто-то осторожно коснулся.
Голова будто кирпичами набита. Сейчас отпустишь руки – упадет на стол.
Взглянула искоса, увидела: рядом стоит старушка. В халатике, платок на голове худой. А глаза с хитринкой. Видно, роль социально незащищенной играет давно. А может, правда, голодная.
– Блинчики-то холодными невкусные будут, – попеняла старуха. – Может, я съем? Чтобы не пропадали?
– Ешьте, конечно, – из последних сил улыбнулась Саша.
Бабуленция с удовольствием примостилась рядом. Выудила из залатанной сумки бумажную салфетку. Поплевала на нее. Протерла руки. Начала аккуратно, обстоятельно есть.
И все поглядывала на Александру. Глаза круглые, совиные. Веки набрякшие.
А когда тарелка опустела, уверенно молвила:
– Сегодня восемнадцатое июня. Неспроста. Понимаешь?
– Нет.
– Все эти стили, старые, новые, – только голову сломать. Главное, что сегодня восемнадцатое июня. Поняла?
Саша только головой покачала.
– Тьфу ты, бестолковая какая, – заворчала старуха. – Раз восемнадцатое – значит, надо к Боголюбской.
– Э… а кто это?
Александра не понимала: почему она не ушла сразу, едва старуха села за ее стол. Так всегда – отдашь человеку свой блинчик, а он тебя втянет в абсолютно сумасшедшую беседу. А потом еще начнет своими проблемами грузить.
Но бабка, против ожидания, ничего больше не сказала. Выпила чай. Отерла рот все той же несвежей салфеткой. И только когда встала, повторила:
– Иди, дочка. Иди к Боголюбской. Она тебе поможет.
Александра растерянно поглядела ей вслед.
Студенты за соседним столиком заржали. Девушка обернулась к ним:
– Кто такая Боголюбская, вы не знаете?
– Гадалка! – выкрикнул веселый рыжий парень.
– Вот ты, Вася, дебил! – пригвоздила девчонка с косичками. Обернулась к Саше: – Это икона Божьей Матери, очень известная. От чумы исцеляла, рак лечит и вообще все болезни.
– А где она находится? – заинтересовалась Саша.
– Ну, в Боголюбове, разумеется, – хмыкнула девчушка. – В монастыре. Там перед ней еще много колец, серег всяких. Кто поправляется, в благодарность несет.
Встрял рыжий парень, подмигнул Александре:
– Слушай лучше меня, я тебе предскажу. Ты здорова, как конь, проживешь сто четыре года и умрешь в постели любовника на своей вилле в Ницце. А бабка эта безумная, она всем пророчит, кто ей пожрать даст.
– Спасибо, – Саша улыбнулась одновременно и девушке, и веселому рыжему парню.
Встала.
Выяснила у первого прохожего, как проехать в Боголюбово.
Приехала.
Постояла у знаменитой иконы. Молитв не читала – просила подсказать, вразумить.
И в очередной раз за сегодняшние мистические, тяжелые, знаковые сутки услышала голос:
– Езжай к Марии Шварновне.
Александра глупо брякнула:
– Куда?!
Но уточнять высшие силы не стали. Зато изможденная женщина, собиравшая и бросавшая в жестяной ящик догоревшие свечи, обернулась:
– Ты что-то спросила?
Саша поспешно перекрестилась, отошла от иконы. На секунду ей стало смешно: они с Богом – играют квест. Впрочем, немедленно смех подавила, склонилась к уху женщины:
– Кто такая Мария Шварновна?
Та взглянула удивленно:
– Как кто? Дочка чешского князя Шварна. Супруга Всеволода Большое Гнездо. Она тяжело болела и решила последние годы провести в служении Богу. В тысяча двухсотом году муж для нее основал монастырь. В тысяча двести шестом Мария приняла там постриг с именем Марфа.
– А этот монастырь, он до сих пор есть?
– Конечно. Пока советская власть была, зерно там хранили. А сейчас открыт. При нем воскресная школа и приют сиротский.
* * *
Молодые девчонки, возжелавшие все бросить и уйти в монастырь, видимо, появлялись здесь часто.
Поэтому настоятельница – Александра, не чинясь, отправилась в самую высшую инстанцию – приняла ее сухо:
– Посты соблюдаешь? К исповеди, причастию ходишь? Молитвы знаешь кроме «Отче наш»?
– Нет, но я выучу!
– Ты студентка? – усмехнулась пожилая настоятельница.
– Н-нет. Уже нет.
– Родители есть?
– Есть, но…
– Сбежала из дома? Несчастная любовь?
– Нет. Все гораздо сложнее, – вздохнула Александра.
– Мы берем в свою обитель тех, кому действительно надо, – медленно произнесла женщина. – Не в монахини, конечно. Сначала трудницами. Работаешь, учишься молиться, привыкаешь. Потом, года через два, делаем послушницей. А постриг еще через несколько лет.
– Я готова!
– Мест все равно нет, – пожала плечами настоятельница. – Общежитие у нас маленькое.
– Хорошо. Я найду где жить. К вам буду просто приходить. Можно так?
– Приходить – нет, – с иронией молвила женщина. – Можно работать, каждый день, с шести утра до восьми вечера, безо всякой зарплаты.
Александра кивнула:
– Завтра без пяти шесть я буду.
Настоятельница улыбнулась:
– И резюме обязательно напиши.
– Что?
– У тебя такое лицо, будто ты в инофирму устраиваешься.
– Мне… действительно очень нужно остаться у вас, – молитвенно сложила руки Александра. – Мне голос был…
– Милая девушка, безусловно, ты можешь фантазировать дальше – про видение, голос. Воображать себя в одеянии монахини. Приезжай завтра к шести утра. Мы принимаем всех. Но имей в виду, что дорога к Богу трудна и терниста. Мало кто выдерживает.
– Я выдержу, – заверила Александра.
* * *
Никаких гостиниц поблизости не оказалось. Саша оставила машину, решила пройтись. Ощущение, будто она робот. Сутки без пищи, сутки без сна. Но все шестеренки крутятся, тело послушно, мозг соображает.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
