Минут через пятнадцать под колесами заскрежетал гравий. Минивэн въехал на территорию усадьбы и начал разворачиваться. Я увидел через окно большой серовато-зеленый каменный дом с белыми колоннами. Перед главным корпусом был разбит парк с жидкими кустиками и нерабочим фонтаном. Рядом располагались здания попроще – сарай, небольшая пристройка и какие-то двухэтажные развалины с разобранной крышей. В целом усадьба была красивой, но производила какое-то гнетущее впечатление. Наверное, действовали сырость и поднимающийся из леса туман.
Я последним выбрался из минивэна, остальные пациенты уже забирали свой багаж. Все они были подростками и наверняка учились в школе. Всего восемь человек – три девочки и пятеро парней, включая меня. Теперь я смог всех хорошенько рассмотреть. Олеся была самой низенькой и шустрой. Высокая брюнетка Ольга выглядела почти взрослой. Соня впечатляла неженской шириной плеч, но казалась сонной и безучастной. Среди парней выделялся Роман – высокий блондин-красавчик. Егор превосходил размерами даже Соню. Жилистый, остроскулый Влад постоянно то сжимал, то разжимал кулаки. Саша был тихим и неприметным, веко его правого глаза постоянно дергалось. Мы перезнакомились, но с первого раза, конечно, никто никого не запомнил.
Встречала нас высокая седая женщина в ватнике поверх длинного платья.
– Меня зовут Октябрина Аркадьевна. Я здесь домоправительница, – сказала она. – Проходите в усадьбу, селитесь на втором этаже по два человека в комнату.
– Не делится, – пробормотал я очень тихо, но женщина услышала.
– Прошу прощения?.. – Дама посмотрела на меня поверх очков.
– Три девочки, пять мальчиков, – продолжил я свою мысль.
– А может, мы с девушками хотим! – воскликнул самый высокий из парней, блондин с длинными взлохмаченными волосами.
– Нет уж! – Девочки тут же объединились. – Мы будем вместе жить в одной комнате.
– Вот вы и сами прекрасно разобрались, – ответила Октябрина, а когда мы уже были на полпути к дому, проговорила тихо: – А Николай Федорович говорил, что они болезные и слабенькие…
Внутри усадьба еще пахла свежей краской. Неизвестные строители попытались придать ей первозданный вид, но у них не слишком получилось – все выглядело новым и каким-то искусственным. Лепнину на потолке точно сделали из пластика. Я пропустил всех вперед, подождал, пока ребята разбредутся по комнатам, а сам занял дальнюю, в конце коридора. Достал из чемодана маленькую коробочку дорожных шахмат и сел возле окна. Оно выходило в лес. Красно-желтая шапка осенних деревьев тянулась за горизонт. Только присмотревшись, я увидел линию электропередачи и крошечные домики на далеких холмах. Пока мои глаза рассматривали окрестности, руки расставили по доске магнитные фигурки.
– Белыми или черными? – спросил я у себя и подбросил монетку – всегда так определяю, кто играет белыми, а кто черными. – Что ж, гроссмейстер Темночервь, вам повезло – ваш ход первый! Е2–Е4? Ничего оригинальней не могли придумать? – бормотал я. Есть у меня такая привычка – представлять, что играю с повелителем всего зла и всех неудач. И если выигрываю, он оставляет меня в покое на пару дней. Глупо, конечно, но иногда кажется, что и правда работает.
Сам того не замечая, я увлекся дебютом[20], начал развивать свою позицию и готовить ловушку для воображаемого противника. Дверь комнаты громко скрипнула. Я охнул и резко обернулся. На пороге стояла девочка, та самая Кудряшка.
– Мы собираемся в футбол играть. Пойдешь? – спросила она.
– Можно ведь ногу сломать… – начал я, но мне очень не хотелось выглядеть трусом перед Кудряшкой. – Конечно, пойду – вы же поровну не делитесь.
– Хорошо, – улыбнулась девочка. – А то я на тебя поспорила.
– Как это?
– Оля говорила, что ты зануда и не пойдешь. Теперь ей придется отдать мне пачку печенья!
– Надеюсь, со мной поделишься. А то у меня тут партия недоигранная.
Кудряшка подошла поближе, посмотрела на миниатюрную шахматную доску, наморщила лоб и сказала:
– Белые поставят мат за четыре хода!
Я тут же принялся анализировать позицию:
– Не может такого быть!
– Ладно, я пошутила! А ты и повелся!
– Шахматы – это серьезная игра, – проговорил я обиженно.
– Так мы идем? Тебя как зовут? Меня Олеся.
– Очень приятно. Андрей.
Мы наконец вышли из комнаты и спустились на первый этаж. Все остальные уже собирались возле дома. Рядом с фонтаном располагалась большая прямоугольная площадка. Ворот на ней не было, но парни уже притащили откуда-то пару жестяных ведер и сосновых чурок. В общем, играть можно. Я чувствовал себя неловко. Футбол мне нравился – здесь можно было делать комбинации как в шахматах. Правда, в последний раз я играл очень давно. До того, как прочитал в медицинской энциклопедии, что такое открытый перелом и заражение крови.
– Вероятность такой травмы очень невелика, – так сказал бы доктор Степанов.
Пришлось повторить эти слова про себя несколько раз, и все равно меня хватило только на то, чтобы стоять в воротах и не убегать от мяча. К счастью, играли медленно и били несильно, наверное из-за девчонок. Мне даже удалось отразить выход один на один – отвернулся и отбил мяч спиной. Развлечение кончилось внезапно. На крыльцо вышла Октябрина Аркадьевна и закричала:
– Да что ж вы творите, ироды! Это же историческая площадка для игр в крикет и лапту! Сейчас все потопчете!
Все остановились. Роман взял мяч в руки:
– Так мы в лапту как раз играем. На футбол это совсем не похоже.
– Позубоскальте мне тут! – не унималась домоправительница. – Выгоню вас вместе с вашим доктором!
Угроза подействовала, и все начали расходиться. Октябрина Аркадьевна постояла немного на крыльце и вернулась в дом.
– Что делать будем, ребята? – спросил Роман.
– Давайте на развалины сходим. Посмотрим настоящую старину! – предложила Кудряшка.
Идея показалась интересной. Девочки сначала фыркали, но потом решили идти. Наверное, всем хотелось вызвать еще один приступ крика у Октябрины Аркадьевны. Я не стал высказывать свои мысли вслух. Кого в наше время могут остановить заражение крови, столбняк и споры сибирской язвы, которые сохраняются еще сорок лет после смерти больного животного? Все пошли к старому полуразрушенному домику. Я сделал вид, что тоже иду, но с каждым шагом отставал все больше и больше. Вот Роман открыл тяжелую покосившуюся дверь.
– Фу! Ну и вонь! – воскликнула Кудряшка.
Меня догнал приступ страха. Ладони вспотели. Что-то в этом старом домике было не так! Минуту я гадал, что именно, а потом увидел. На втором этаже у окна стоял человек. Его фигура была едва различима за занавесками.
