– Ваше величество, вы не обозначили время прибытия в Петергоф.
– Разве? Вот что значит чрезмерная занятость. Капитан-лейтенант будет ждать вас с восьми утра.
– Больше вопросов нет.
Император подошел к Покровскому:
– Я надеюсь на вас, князь. Пожалуйста, внимательно слушайте представителя кайзера, ведите с ним беседы на любые темы, давайте собственную оценку происходящему. Но обещать вы можете только одно: то, что передадите суть разговора лично мне, гарантируете полную секретность.
Покровский поднялся, козырнул и вышел из кабинета.
В Петрограде князь заехал на квартиру своего заместителя капитана Фролова.
Тот оказался дома, открыл дверь и удивился:
– Вы, Алексей Евгеньевич?
– Как видите, Дмитрий Владимирович, я.
– Признаюсь, не думал, что приедете. Телефонного звонка ждал каждый день, как, конечно же, и все наши офицеры, а вот личного визита… Но что это я? Проходите, пожалуйста.
– В квартире есть посторонние лица?
– Нет.
– Хорошо.
Капитан помог генерал-майору снять шинель, пристроил ее на вешалку.
– Прошу в гостиную. Кофе, чай или немного водки?
– Ни первого, ни второго, ни третьего. Нам предстоит серьезный разговор.
– Неужели государь вспомнил о нас?
– Вспомнил.
– Не прошло и года.
– Дмитрий Владимирович, обсуждать действия императора – дело неблагодарное, а для офицера недопустимое.
– Извините, вырвалось. Но поймите, как невыносимо сидеть в квартире, когда другие офицеры дерутся с противником на фронте. Я из дома в форме стесняюсь выходить. Месяца два назад женщина на набережной высказала такое, что мне пришлось быстро ретироваться.
– И что же она сказала? Хотя можете не отвечать. Нетрудно догадаться.
– У нее неделю назад сын погиб в Галиции, поручик. А я тут прогуливаюсь при параде. Стыдно стало невозможно.
– У каждого своя служба.
– Согласен, но служба как род деятельности, а не досуга.
– Закончим эту тему, Дмитрий Владимирович, поговорим о деле.
– Да, князь. Устраивайтесь.
Покровский присел в кресло у небольшого столика на резных ножках. Место напротив занял капитан Фролов.
– Я внимательно слушаю вас, князь.
– Сразу предупреждаю, капитан, разговор строго конфиденциальный, о нем не должен знать никто.
– Даже наши офицеры?
– Даже они.
– Похоже, дело действительно серьезное.
– Государственной важности.
– Это как раз то, в чем я больше всего нуждаюсь.
– Слушайте внимательно, Дмитрий Владимирович.
– Да, князь.
Покровский слово в слово передал заместителю свой недавний разговор с императором.
Фролов выслушал и проговорил:
– Интересное дельце. Вильгельм посылает тайных послов русскому царю? Что же такое важное он желает довести до государя?
– Это мы и узнаем, потом передадим информацию его величеству.
– Действия немецкого кайзера сильно смахивают на попытку начать сепаратные переговоры. С чего бы? В общем-то, несмотря на первые неудачи, германская армия сохранила свою мощь, а в Пруссии так вообще добилась победы. Неоднозначны результаты наступления на Францию. Вильгельму не хватило самой малости, чтобы захватить Париж. Просчитались немного в германском Генеральном штабе. В большей степени, как считаю лично я, из-за того, что упрямо придерживались явно устаревшего плана Шлиффена. Да и мы некстати вступили в войну. Но военная машина рейха слишком хорошо отлажена, чтобы даже более крупные неудачи могли вывести ее из строя. Германцы еще проявят себя. Думаю, в самое ближайшее время. Союзники у Берлина слабоваты, это да, но сама Германия – противник очень сильный.
Покровский улыбнулся:
– И что это мы так разговорились, Дмитрий Владимирович?
– А как иначе, если неделями не с кем было словом перемолвиться? Хорошо, что иногда заезжали Андрюша Лыкарин, Алексей Дольский да Паша Соловьев.
– Вы забыли подпоручика Кириллина.
– У него любовь, князь. Ему не до друзей.
– Ну что ж, любовь – это жизнь. Кто же избранница нашего подпоручика?
– Насколько я знаю, прелестное юное создание из небогатой дворянской семьи.
– Богатство тут ни при чем. Сергей действительно влюблен?
– По уши.
– А девушка отвечает ему взаимностью?
– Наверное, если они встречаются едва ли не каждый день.
– Понятно. Вот один из вопросов и решился сам собой.
– Вы о связном?
– Да. Не будем разлучать влюбленных.
– Только не надо Сергею говорить, что его оставляют в столице из-за личных дел.
– Конечно. Он получит приказ, как и все другие. Сейчас я еду к себе, вы же подготовьтесь к завтрашнему отъезду и соберите всех наших офицеров. Совещание у меня дома в девятнадцать часов.
– Слушаюсь!
– Подготовьте, Дмитрий Владимирович, штатский костюм.
– Как насчет оружия?
– Думаю, оно нам не пригодится. На встречу поедем без оружия. До вечера, Дмитрий Владимирович. – Покровский оделся и вышел на улицу, где его ждал автомобиль, выделенный военным министерством полгода назад.
Дома князь занялся выбором костюма. Примерил три, но во всех чувствовал себя неудобно. Сказывалась привычка носить военную форму. Наконец-то он подобрал более-менее подходящую одежду, отобедал, в кабинете посмотрел почту.
Из газеты выпал конверт. Покровский не без удивления – писем ему было получать вроде бы не от кого – вскрыл конверт. Там оказалось приглашение графа Долгова и его супруги на празднование совершеннолетия сына. Это еще более удивило Покровского.
Он познакомился с графом на торжествах по случаю трехсотлетия дома Романовых в Зимнем дворце, они говорили совсем недолго. Граф представил Покровскому супругу, если не изменяет память, Маргариту Юрьевну, очень красивую женщину, лет на двадцать младше мужа. Они выпили шампанского, и на этом все закончилось.
Хотя нет, была еще одна встреча на каком-то приеме, совсем недавно. Такой же обычный светский разговор. Отчего вдруг граф сейчас вспомнил о нем, более того, решил пригласить на семейное торжество? Когда оно должно состояться?
Покровский еще раз взглянул на приглашение.
Завтра, в восемь вечера, в доме графа. В это время он и Фролов в лучшем случае будут на подходе к Петергофу. Так что придется отказаться.
