Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
И он заговорил. Гена умел «держать зал». А сегодня благодаря Зое он обрел в сердце лихорадочный азарт, почуял летучую ясность мысли, в него словно вселился велеречивый бес вдохновенья. Скорятин не говорил — чеканил слова из благородного металла:
— «Как нам жить?» — спросили вы, Елизавета Михайловна… — оратор небрежно кивнул библиотечной владычице. — Это хорошо, что мы понимаем: дальше так жить нельзя. А как? Давайте думать вместе!
— Давайте! — поддержал веселый мужичок, сидевший на широком подоконнике, по-турецки поджав ноги, обутые в грязные кеды.
Болотина всадила в него памятливый взгляд.
— …Недавно мы с вами отметили Девятое мая, — спокойно продолжил посланник гласности. — Еще плакаты по городу висят. Праздник со слезами на глазах. Но если не только утирать слезы и класть цветы к Вечному огню, а хотя бы иногда задумываться, сразу встают вопросы, вопросы, вопросы… Например: почему мы платим за свои победы больше, чем другие народы за свои поражения? Почему в цивилизованных странах каждый человек самоценен, а у нас швыряются миллионами жизней? Отчего наш исторический путь вымощен трупами, как улицы вашего прекрасного города булыжниками? Петербург стоит на костях, гиганты пятилеток — на костях, колхозы — на костях… Вы не думали, почему наш государственный флаг весь красный?
— Не весь! — донеслось с подоконника. — Там еще есть серп и молот. «Хочешь жни, а хочешь куй, но все равно получишь х…»
— Прекратите немедленно! Выведу! — громко перебила пьяного Болотина и переглянулась с плечистыми дружинниками, стоявшими при дверях.
— Так почему же наш флаг красный? — повторил Скорятин.
Этот вопросик он перенял у Исидора, умника, златоуста перестройки, виртуозно умевшего запустить в аудиторию свежий ветерок инакомыслия, возбудить, завести, ошеломить, сбить с толку врага ускорения внезапной цифирью или разящим фактом.
— От крови! — ахнул кто-то, потрясенный небывалой догадкой.
— Именно! Да, мы победили Гитлера. Но какой ценой? Мы же завалили немцев трупами. Наши потери десять к одному!
— Нет, не десять. Мы потеряли двадцать миллионов с гаком. Вместе с мирным населением. А они — почти семь! — хрипло возразил ветеран, нахмурился и стал похож на обиженного филина. — И фашисты напали внезапно!
— Какие фашисты?
— Гитлеровские. Какие же еще… — растерялся дед.
— Ну, во-первых, это еще надо разобраться, кто был большим фашистом, Сталин или Гитлер. Вы, наверное, забыли про позорный пакт «Молотова — Риббентропа».
— Товарищ Сталин хотел оттянуть войну, чтобы подготовиться… — борясь с одышкой, стал объяснять старик.
— Если товарищ Сталин хотел подготовиться, значит, он знал о скором нападении. Тогда о какой внезапности мы говорим?
Зал одобрительно зароптал. Пуртов склонился над магнитофоном, проверяя, записал ли агрегат виртуозную плюху ретрограду. Ветеран гулко кашлянул. Болотина поджала губы.
— Во-вторых, обратите внимание, товарищи, как наш уважаемый Федор Тимофеевич миллионами душ разбрасывается. — Он слегка поклонился в сторону деда. — С гаком… С гаком или с ГУЛАГом? Эх вы, каждый человек — это вселенная, единственная и неповторимая. Никакие цели не стоят слезинки ребенка, а тем более рек крови!
Народ посмотрел на фронтовика, как на серийного убийцу. Тот побагровел и полез за таблетками. Гена, довольный первой полемической победой, наддал.
— …А в-третьих, всё у нас как-то внезапно. Зима — внезапно. Весна — внезапно. Сев — внезапно. Жатва — внезапно. У нас в стране что, внезапно-плановая экономика?
Слушатели засмеялись и захлопали. Теперь из них, как из теста, можно лепить кренделя. Пережидая аплодисменты, оратор показал Пуртову на графин. Тот, продолжая радостно кивать, налил в стакан воды и, благоговея, поднес. Гена промочил горло, гордо глянул на потрясенную Зою и скуксившегося Илью, затем, как сказал бы генсек Горбачев, углу́бил тему:
— А вот объясните мне, товарищи, почему, имея землю, набитую сокровищами, что твоя пещера Аладдина, богатую нефтью, газом, рудами, золотом, алмазами, — мы живем хуже всех? Почему наши герои, победившие Гитлера, получают унизительную пенсию по сравнению с ветеранами вермахта? У нас люди давятся в очередях за модными тряпками, за колбасой, а на Западе реклама изощряется, как заманить человека в магазин, заставить купить что-нибудь ненужное, потратить деньги. Я вот недавно вернулся из Парижа…
Люди поглядели на него так, будто он вернулся с Марса.
— Вечерней лошадью? — съехидничал ревнивый Колобков.
— Нет, Илья Сергеевич, всего-навсего «Аэрофлотом», — отбрил Скорятин. — Как поется, «летайте самолетами “Аэрофлота”, влюбляйтесь в аэропорту!» — и снова посмотрел на Зою.
Библиотекарша потупилась.
— …Гуляя по ночному Парижу, мы зашли в обычный универсам. Решили с коллегами, знаете, на сон грядущий принять на грудь бутылочку-другую бордо.
— Ночью? — недоверчиво уточнили из зала.
— Ночью. Там алкоголь продают не с двух до семи, а круглосуточно. Там с пьянством не борются. Там его попросту нет. У нас, кстати, лет сорок назад пили в два с половиной раза меньше, чем сегодня. Почему?
Люди молчали, размышляя, а Скорятин вдруг сообразил: получается, при Сталине с трезвостью было не в пример лучше. М-да, неувязочка. К счастью, никто не заметил.
— Почему, как думаете?
— Потому что я тогда еще в школе учился! — объяснил с подоконника весельчак в кедах.
— В последний раз предупреждаю! — возвысила голос Болотина.
— А меньше пили, потому что люди еще верили в будущее, не было столько лжи, не было застоя. Понимаете? — разъяснил Гена.
— Ну и что там во французском универсаме? — нетерпеливо спросил кто-то.
— Там все в порядке. Изобилие. Я обнаружил сорок восемь сортов колбасы и шестьдесят три вида сыра. Пытался считать марки вина, водки, виски, джина, текилы, кальвадоса и, знаете, сбился, запутался, как Василий Иванович, в этикетках…
Народ понимающе засмеялся, вспомнив анекдот про Чапаева, пившего в мировом масштабе. Пуртов от восторга дернул головой, как взнузданный, а ветеран, наоборот, окончательно нахмурился, обидевшись за легендарного героя Гражданской войны.
— Дорогая там выпивка? — робко поинтересовались из зала.
— Как вам сказать? Все относительно. Сколько бутылок водки можно купить у нас на месячную зарплату?
— Теперь только по талонам. В месяц два пузыря на одно горло.
— А если теоретически?
— Теоретически — двадцать!
— Какие там двадцать! Пятнадцать от силы…
— А вот рядовой француз может купить на зарплату двести бутылок, — торжественно объявил оратор голосом диктора Левитана, оповещающего об очередной победе Красной Армии.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
