Он решил, не дожидаясь ответа, самому спуститься на стоянку такси, чтобы размять ноги — ведь дождь, кажется, уже перестал. А сегодня вечером ему предстояло танцевать!
25.
Что-то ее нигде не видно.
Ему удалось найти себе очень удобный столик в углу. Отсюда прекрасно можно обозревать и площадку для танцев, которая пока была пуста, так как оркестр еще не начал играть, и вход в зал, у которого все время мельтешил народ. В основном молодежь. Эти всегда наиболее активны и любят приходить заранее. Они пришли почти одновременно с ним. «Да, похоже, это будет молодежный вечер», — с нескрываемым раздражением вынужден был признать он. Со своим обычным раздражением, за которым скрывалась его неудовлетворенность, смущение, чувство никчемности, означавшее только одно: он явно становился мужчиной среднего возраста. Этого настроения не смогли приглушить даже пять высоких бутылок пива. Плюс еще поллитровая кружка, которую он только что принес себе из бара.
Отель «Вик» представлял собой довольно значительный курортный комплекс, разросшийся из белого крашеного домика, отель на берегу моря, с небольшим участком пляжа, несколькими весельными лодками, которые можно было взять напрокат, да парой столиков под итальянскими зонтиками на террасе. Прекрасное живописное место, которое, по мере развития туристической индустрии, изменило свой характер. При гостинице был построен большой кафетерий, потом и гриль-бар, закрытый бассейн с сауной, большой пункт проката лодок, площадка для минигольфа. Небольшая аллея со старыми соснами и дубками была срыта для того, чтобы расширить автостоянку.
В течение последних трех сезонов, согласно рекламным проспектам, кафетерий превратился в клуб «Сун Тан», стал одним из «самых популярных мест на побережье», во всяком случае, единственным местом на протяжении десятка километров, где молодежь или те, кто себя к ней относил, могли отдохнуть от скуки и однообразия жизни, раскошелившись лишь на вино да кое-что из еды. Упрочению репутации заведения способствовала прошлогодняя акция Государственного Норвежского Радиовещания, исключительно из-за нехватки материала включившего в свою сборную солянку репортажей из других мест, которые оно прославляла, репортаж и отсюда. Да, люди не разочаруются, посетив отель «Вик». Даже телевидение внесло свою лепту, уделив сорок секунд показу на экране избрание Мисс «Сун Тан» в программе «По летней Норвегии», после чего отель срочно напечатал двухцветные рекламные проспекты, мгновенно распространив их по всем кемпингам, супермаркетам, бензоколонкам, закусочным, пляжам и кафе — по всему южному побережью. «Самое популярное здесь, известное по всей стране место», — так было сказано в проспекте.
И вот сюда устремился поток отдыхающих. Пришлось поставить дополнительные стулья вокруг столов. Молодые, сияющие мордашки на изящных шейках так и вертелись по сторонам, посылая сияющие взгляды окружающим, надеясь на отклик с таким же сияющим взбудораженным ожиданием. Ведь именно здесь — центр всех событий, и именно здесь «летняя мечта» непременно должна сбыться.
Все посетители были моложе него. Почти все. Все были одеты легко, в модные цвета, все были изящные, хорошо сложенные или умели казаться таковыми. И тут же, среди них, находился Отто Хагебекк в строгом костюме, пожалуй, чересчур теплом, в рубашке странной расцветки, с шарфом на шее. Он поглощает бочковое пиво, чувствуя, как улетучивается оптимизм и хорошее настроение под огнем насмешливых взглядов со стороны представителей племени Красоты и Процветания, которые принимают манерные позы в то время, когда он лихорадочно озирается вокруг в поисках какого-нибудь запрятанного монитора, чтобы увидев себя в нем воочию, убедиться в том, что он находится в самом средоточии летней мечты, или обменяться взглядом с каким-нибудь шапочным знакомым, который мог случайно от скуки забрести сюда, и, оказавшись внезапно, как и он, на всеобщем обозрении, отчаянно пытаться придать лицу достойное выражение. Да, и впрямь, многие бросали любопытные взгляды на самого Отто, и не обязательно ему надо обижаться на это. Кто знает, а, может быть, наиболее молодые и глупые считали, что он какой-то особенный, например, важный завсегдатай отеля — быть может, даже иностранец! Кинорежиссер, изучающий жизнь, из тех, кто ищет таланты? Кстати, в таких случаях часто требуются толстяки, стоит вспомнить только Юна Сколмена, Хейде Стеена…
Господи, впрочем, до чего же глупо сидеть тут и копаться в себе, пытаясь вообразить себя бог знает кем, в то время как зал постепенно наполнялся людьми приблизительно одного возраста и даже комплекции. Ну что же, добро пожаловать, и, за ваше здоровье! Видя это, он снова повеселел. Теперь почти весь зал был заполнен. Все ждали, когда заиграет оркестр. Отто мог прекрасно обозревать все происходящее. Но никаких признаков появления Алисы, его Прекрасной Дамы, не было. Он уже стал сомневаться, хорошо ли он ее запомнил. Вокруг роились стайки летних девушек, от них буквально рябило в глазах. А вдруг она снова изменила облик, придя сюда в новом обличье? Ведь ему довелось видеть ее только дважды перед почтовым окошком. Можно ли ее назвать высокой? Пожалуй, рост у нее средний. А, может быть, немного выше среднего?.. И с кем она придет?
Он по-настоящему жаждал летних приключений.
И тут, он заметил ЕГО! Слегка растрепанный, меньшего роста, чем показалось Отто вначале, не такой уж приятный, но, по крайней мере, явно не из этих чистеньких маменькиных сынков, которые представляли здесь большую часть публики. Или нет? Он не так уж и отличался от прочей публики, просто был неряшливее других в своих засаленных джинсах и в свободной кожаной куртке. Волосы свисали длинными патлами, никоим образом непричесанные и неуложенные, впрочем, какое это имело, черт побери, значение. А вот главное: в манере поведения, его движениях что-то было! Отто Хагебекк наклонился вперед над столиком, сжимая руками кружку с пивом, и попытался активизировать все накопленные за годы работы на почте знания человеческой природы: он научился разгадывать намерения, личные планы и финансовые возможности, а не просто давать характеристики. Состояние опьянения еще больше обострило его природный дар анализировать, оно обострило все его чувства, в том числе и само удовольствие наблюдать и делать выводы. Итак, перед ним человек, который в свои молодые годы уже много успел повидать и испытать. На это указывала его небрежная, выжидательная манера. И когда он на мгновение повернул голову, Отто смог разглядеть его en face. Он был поражен. Его охватило чувство ужаса и блаженства одновременно: да уж, шрамы-то всегда могут рассказать о многом. Под левым глазом молодого человека был фонарь. Пятно сияло ярко-синим цветом, похожее, возможно, на удар ножа в скулу. Темные очки, какие-то случайные, вероятно купленные поспешно, могли скрыть его только отчасти. Так что многие другие посетители, помимо Отто, вполне могли его обозревать. Так, интересно, кровоподтек, рассечена губа. Нет, кажется обе губы. Это что, драка? Быть может, дорожное происшествие? Ссора с подельником по поводу дележа добычи после какого-нибудь налета? Или из-за девушки? А, может быть, просто падение в пьяном виде? Одно ясно — это идеальный объект для наблюдения Отто. Он был один из тех, кто чувствует себя, как рыба в воде в этом летнем необозримом потоке туристов, выныривая то здесь, то там, ловко проворачивая какое-нибудь дельце, или, наоборот, устраивая себе небольшое развлечение, а после этого — фуить! И пошел мгновенно на дно, чтобы затаиться, а потом глядишь, и вынырнет, появится совсем в другом месте, у других берегов. О таких людях, вернее, о такой жизни для себя мечтал и Отто в своем почтовом окошке, и он со смесью ужаса и восторга уносился мечтами далеко-далеко, с наслаждением фантазируя о великолепной операции на собственной почте. Он берет деньги, запирает контору и бесследно исчезает.
