Зеваки окружили Эльку и «профессора» Брамса. Комиссарше не хотелось отвечать на вопросы, а еще больше не хотелось встречаться с итальянскими коллегами. К воротам подлетело несколько автомобилей с надписью «Carabineri», а вслед за ними – две пожарные машины и неотложная медицинская помощь.
Комиссарша внезапно почувствовала, что у нее звенит в ушах. Она пошатнулась и едва не упала. Кто-то поддержал ее, Элька ощутила что-то скользкое и мокрое, задевшее ее руку.
К ней, прокладывая дорогу через толпу, двигались суровые полицейские.
– Убийство! – завопил кто-то, и тотчас десятки голосов подхватили это слово.
Полицейские склонились над кем-то. Элька, пошатываясь, приблизилась к ним. На земле лежал Карл Брамс, а на пиджаке у него расплывалось несколько кровавых пятен. Но еще минуту назад он был жив и невредим! Комиссарша поняла: тот или те, кто поджег особняк, не ушли, а, смешавшись с толпой, дождались прибытия полиции.
Полицейский что-то спросил, и подростки указали на Эльку.
– Вы знаете этого человека? – послышался вопрос.
Но вместо ответа раздался истошный крик. Элька поняла, что все смотрят на нее. Ее правый рукав был вымазан в крови, а под ногами валялся кинжал с выгравированной на рукоятке кометой, которым, она не сомневалась ни секунды, убийца только что продырявил Карла Брамса.
– Вы арестованы! – услышала она страшную фразу по-итальянски. – Вам инкриминируются убийство и поджог. Все, что вы скажете, будет использовано против вас в суде...
Виктория Сикорская
Виктория приблизилась к двери и, оглянувшись, вынула из кармана ключ. Взглянув на наручные часики, она убедилась, что все идет по плану. Половина двенадцатого. Он прибыл на виллу около двадцати минут назад. И покинет ее – в машине «Скорой помощи». Мертвым.
Ключ, изготовленный на заказ несколько недель назад, вошел в скважину замка и два раза бесшумно повернулся. Девушка вошла в помещение, где стояли стиральная машинка и сушилка.
Она изучила расположение и план виллы, достав ее чертежи и побывав на ней два раза. Ей стоило больших усилий и немалых денег узнать, где он остановится, прибыв в Рим.
Виктория скользнула к лестнице, что вела наверх. На вилле он был один. Верная жена, которой, собственно, он и обязан своим успехом (именно она занимается исследованиями, сортирует материал, необходимый для его новой книги), осталась в крошечном университетском городке на Восточном побережье, в Новой Англии. Блистать в Европе, где он превратился в супермена от литературы, великий писатель хотел в одиночестве. Отсутствие жены помогало ему без оглядки на ее чувства предаваться эротическим приключениям.
Сначала Виктория решила, что проникнет на виллу под видом одной из его подружек или девочки по вызову, но как узнать, когда именно он возжелает одну из них? Он был очень осторожен, ибо знал: миллионы боготворят его, но миллионы и ненавидят. И все дело в книге, которая вышла под его фамилией, но которая принадлежит не ему. Конечно, слова, фразы, абзацы – плод его труда, но материал для книги был собран и классифицирован не им. Он беззастенчиво украл книгу, автором которой должен был стать ее, Виктории, отец. А затем отец погиб, и Виктория не сомневалась: так он устранил назойливого противника, который предъявил права на сюжет книги и обещал затеять судебный процесс.
Девушка, стараясь ступать как можно тише (благо, на ее ногах были мягкие кожаные мокасины), поднялась по лестнице и затаилась у двери. Вот будет незадача, если он сейчас столкнется с ней нос к носу... Но он все равно найдет свою смерть. Он, ее враг. Из-за него умер ее отец. Он, воплощение дьявола в человеческом обличье!
Дверь приоткрылась, еле слышно скрипнув, и Виктории показалось, что звук разнесся по всей вилле. В коридоре никого не было, значит, он находится в своих апартаментах на втором этаже.
Она пересекла первый этаж и поднялась наверх. Кровь отхлынула от лица Виктории, когда она увидела его выходящим из комнаты. Стоило ему чуть повернуть голову, и он бы заметил ее. Он – величайший писатель, ниспровергатель религиозных догм, самый успешный литератор Нового и Старого Света, чья последняя книга вышла на сорока восьми языках и суммарный тираж которой превышает пятьдесят пять миллионов, – был в отличном расположении духа, что-то насвистывал, расстегивая платиновые запонки на манжетах белоснежной рубашки. У него было прекрасное настроение. Еще бы, ведь европейская премьера фильма по его роману, в отличие от американской, прошла успешно.
Виктория отдышалась и нащупала в заднем кармане джинсов пистолет. Он получит по заслугам, ведь он – вор и убийца! И она сделает так, чтобы об этом – о том, что он вор и убийца, – узнал весь мир. Ей наплевать на деньги, заработанные им на книге, украденной у ее отца, хотя, по самым скромным подсчетам, еще до выхода на экран широко разрекламированного фильма по его роману, книга принесла не меньше двухсот восьмидесяти миллионов долларов, а конца и края восторгам читателей не было видно, она по-прежнему возглавляла списки бестселлеров, принося своему автору, вернее, тому, чье имя стояло на обложке, в среднем по миллиону в день. Она не намеревается предъявлять иск, для нее важнее всего – справедливое возмездие.
Девушка метнулась к раздвижной двери с разноцветными стеклами, вытащила пистолет из кармана, еще раз осмотрела его, убрала назад и приготовилась войти в комнату.
Тот, кого она собиралась убить, не подозревая о нависшей над ним смертельной угрозе, натягивал черные штаны, вертясь перед большим зеркалом. Обычно он позировал в твидовых пиджаках горчичного, серого или коричневого цвета, в синих джинсах, подчеркивающих его демократизм, и в рубашке, по большей части – без галстука. Облик обычного профессора, преподавателя американской литературы небольшого, но всемирно известного частного колледжа.
Он принял чрезвычайно щедрое предложение (хотя деньги ему не требовались – последняя книга сделала его мультимиллионером), однако он обожал театральные позы. Его амплуа – представитель интеллектуальной элиты Восточного побережья, и он старался соответствовать образу, созданному им самим, его покорной и работящей супругой, старше его на девять лет, а также литературным агентом и пиар-отделом издательства. Он покинул государственный университет и перешел в частный, заявив, что намеревается работать над новой монографией по позднему творчеству Набокова. В действительности же ему было чрезвычайно лестно, что университет принял его в штат, хотя бы и только по той причине, что он – самый знаменитый американский писатель. Он вел один-единственный семинар, наукой реально не занимался, выступая в роли украшения частного вуза.
Смокинг, даже самый дорогой, не делал его привлекательнее. Он был невысоким, худощавым, с умным подвижным лицом и зачесанными назад редеющими каштановыми волосами. Кто бы мог подумать, что женщины будут от него без ума? А они и в самом деле теряют голову, но, конечно, не от его стандартной внешности и скучных манер сорокапятилетнего ловеласа, а от его славы и богатства.
