30
Александра заехала в «Элдер-Хауз». Эбби приветствовала подругу без былой холодности — подбежала и обняла. Артура дома не было — повез студентов на экскурсию в Лайм-Реджис: осмотр дома Джейн Остен, чай с топлеными сливками… А Эбби, пока ей никто не мешает, варит сливовое варенье. Александра прошла на кухню, вдохнула сладковатый, с каким-то едким привкусом воздух.
— Надеюсь, сливы не слишком перезрели, — беспокоилась Эбби. — Их надо было собрать еще неделю назад.
— Но ты нянчилась со мной, — напомнила Александра. — И сливы остались висеть на ветках.
— Верно, — сказала Эбби. — Но разве я могла тебя в такой момент бросить? Мы же подруги.
— Но вчера ты была на меня в обиде, — сказала Александра. — А сегодня уже не обижаешься. В чем причина?
Эбби смолчала. Тогда Александра разыграла перед ней, помогая себе жестами и мимикой, сцену «Тереза получает расчет».
— Я всегда знала — на Терезу положиться нельзя, — заметила Эбби. — Какая ты, Александра, наивная! Прямо напрашиваешься, чтобы тебя обманули.
И Эбби долго рассуждала о том, что Тереза справлялась со своими обязанностями, пока Нед за ней присматривал, но теперь у Александры выбор невелик: нельзя же в такое время навязать Саше какую-то совсем незнакомую тетку, у мальчика и без того травмирована психика: остался без отца, не видел матери целую неделю. Младенца еще можно препоручить няне, хотя это далеко не всем по карману. Но в четыре года ребенок уже кое-что соображает — он не может не заметить, что его считают обузой. Александре остается лишь одно — временно уйти из театра. Конечно, Эбби понимает, что в деревне Александре будет смертельно скучно. Ни славы, ни светской жизни, ни внимания прессы, но как только у женщины появляется ребенок, материнство выходит для нее на первое место. И теперь Александра должна всем пожертвовать ради Саши. Перестать думать только о себе.
— «Думать о себе». В наше время нет греха страшнее, — вставила Александра.
Эбби сказала, что Александре следует дать себе передышку: оплакать Неда, навести порядок в «Коттедже», окружить Сашу лаской и заботой. И не слишком торопиться с новыми романами. Но пусть Александра знает — она окружена друзьями. Здесь ее все любят, все оберегают.
— Ах да, — обронила Александра. — Друзья. У тебя варенье подгорает.
К сладкому аромату добавилась нота гари. Александре это скорее понравилось. Но Эбби, ойкнув, бросилась к плите. Сдвинула с горелки гигантскую стальную кастрюлю, спешно принялась, орудуя половником, переливать и перекладывать упрямо бурлящее, клейкое содержимое в кастрюльки поменьше. Небезопасная операция.
— Смотри не обожгись, — сказала Александра.
Эбби встревоженно покосилась на подругу и, зазевавшись, уронила себе на ногу, на нежную голую кожу мыска (пальцы, к счастью, защитила обувь) комок горячего варенья. Как она скакала по кухне!
— Я слышала, что вы с Артуром и Нед с Дженни задумали провернуть сделку, — сказала Александра. — В области недвижимости.
— Кто тебе сказал? — опешила Эбби, прижимая к ноге целлофановый пакет со льдом.
— Мистер Квентроп.
— А-а… — сказала Эбби.
— А я бы с чем осталась? — поинтересовалась Александра. — Или вы обо мне не думали?
— Думали, — возразила Эбби. — Постоянно. Поверь, мы за тебя очень переживали. Но у тебя осталась бы лондонская квартира. Нед говорил, что там тебе всегда очень нравилось. И вообще, пока это была лишь идея. Пробный шар. Если бы вы с Недом развелись…
— Чтобы развестись, нужны двое, — заметила Александра.
— Но Нед сказал, что вы уже обсуждали эту перспективу.
— Неисправимый шутник, что с него взять, — сказала Александра.
— Поверь мне, Александра, — сказала Эбби. — Я просто хотела, чтобы у тебя все было хорошо. Нед мизинца твоего не стоил. Ты даже не представляешь, что за твоей спиной творилось. Ужас!
— А не легче было бы просто ввести меня в курс дела? — спросила Александра.
Эбби, забыв о варенье, зарыдала. Наклонилась над своей обожженной ногой. К волдырю прилип ремешок босоножки.
— У меня духу не хватало. И ни у кого не хватало. Кто-то должен был что-то сделать, чтобы поставить точку в этой грязной истории. Я думала, финал близок. Что-что, а табличку «Продается» ты не сможешь не заметить. Не знаю, как я согласилась. Нед мог кого угодно на что угодно уговорить.
— Но я никогда бы не дала разрешения, — сказала Александра. — И Нед это прекрасно понимал. Он знал, как я люблю «Коттедж». Это мой дом. Эбби, сама посуди, стала бы я создавать Центр театрального дизайна?
— Может быть, он тоже этого ожидал, — призадумалась Эбби. — И рассчитывал, что ты просто переедешь в Лондон, на Слоун-сквер. Может быть, он считал, что вправе продать дом без твоего разрешения.
Все это Эбби произносила, глядя в пол. Ее ступня угрожающе багровела. Пакет со льдом пришлось убрать — он слишком давил на обожженное место, причиняя нестерпимую боль. Немного поразмыслив, Александра сказала:
— Допустим, дом записан на Неда. На одного Неда. Меня это не удивит. Но мы с ним состояли в браке. У нас есть ребенок. Любой суд признает за мной право жить в этом доме.
— Тогда не о чем беспокоиться, — сухо произнесла Эбби. — Но Дженни упорна, как терьер. Если уж она запустила свои остренькие зубки в лакомый кусочек…
— Несколько лет назад она запустила зубки в член Эрика Стенстрома, — объявила Александра, — и вывернула его шиворот-навыворот. Ты об этом знала?
— Нет, не знала, — выдохнула Эбби с таким ошарашенным и обреченным видом, что Александра ей поверила.
— Я видела твое имя на мониторе доктора Мебиуса, — пояснила Александра. — Наверно, ты сразу в клинику побежала, как только услышала сплетню про нас с Эриком.
— Его сожитель умер от СПИДа, — кивнула Эбби. — Доктор Мебиус сказал, что у меня есть основания волноваться. Что я не паникую попусту. Пообещал, что анализы, из уважения ко мне, будут обработаны срочно. Я чуть с ума не сошла!
— Почему? Потому что переспала с мужиком, которого затащила в койку баба, чей предыдущий любовник, возможно, заражен?
— Да, — призналась Эбби. — Мне так стыдно!
— Наверно, надо вам срубить эту сливу, — заметила Александра. — От нее одни несчастья.
Эбби взяла себя в руки, доковыляла до мойки и начала отчищать дно кастрюли, покрытое толстым черным слоем разваренных, слипшихся с сахаром слив. На кухню начали слетаться осы. Одна села Александре на руку. Ничего, пусть поползает.
— Это ты была с Недом, когда он умер, — сказала Александра. — Не Дженни, а ты. Дженни просто заявилась в спальню и застигла тебя в койке с моим мужем. Тогда-то у него и случился разрыв сердца.
