Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
У отца был и специальный закрывающийся шкаф с так называемыми «редкими книгами», но ключ он давно потерял, поэтому замок пришлось сломать и шкаф стоял открытым. Нам полагалось, сидя за конторкой, приглядывать за сохранностью ценных изданий, но особого смысла в этом не было. Ни один серьезный библиофил не заинтересовался бы папиными редкостями. Здесь было несколько книжек с иллюстрациями Рэкхема, но у них недоставало страниц. Были старинные томики Диккенса и сестер Бронте, но страшно выцветшие, на покрытой бурыми пятнами бумаге. У первоизданий современных романов, как правило, отсутствовала суперобложка. Все эти книги были такими же полинявшими и старомодными, как само наше семейство. Неудивительно, что покупателей становилось все меньше и меньше.
Я обслужила пожилую даму, искавшую любимую книжку своего детства, и человека средних лет, интересовавшегося подшивками «Медвежонка Руперта». Потом целый час никто не появлялся. Я листала альбом «Лучшие художники всех времен», пытаясь найти у них типажи, напоминающие Рэкса, но ничего не получалось. Он был высокий, худой и одухотворенный, как персонажи Эль Греко, – но они были слишком женоподобными и пучеглазыми. Его бледность, окаймленная черной бородкой, напоминала портреты Веронезе или Тициана, но их модели были слишком широкоплечими и мускулистыми. Его смуглота и задумчивость напоминали Пикассо голубого периода, но без тревоги и меланхолии, застывшей на этих лицах. Я долистала альбом до конца и принялась рисовать собственного Рэкса на задней странице обложки. Каждая его черта так ясно стояла у меня перед глазами, как если бы он позировал прямо передо мной. Я любовно намечала тени под выдающимися скулами и подчеркивала световым пятном красивый изгиб рта, когда зазвонил дверной колокольчик. Я подняла глаза в смутной надежде, что притянула его сюда силой своей тоски.
Это был Тоби.
Я захлопнула книгу.
– Опять ты!
– Какая ты приветливая! – Тоби подошел к конторке и дотронулся до альбома. – Ну-ка посмотрим.
– Нет! – Я вцепилась в углы переплета.
– Нельзя рисовать в книгах, – сказал Тоби.
– Она ничего не стоит, и вообще это моя книга. – Я сунула ее под конторку. – Слушай, Тоби, иди отсюда. Я не хочу тебя видеть.
– Я – покупатель, – сказал Тоби.
– Да уж, покупатель, который не умеет читать, – проворчала я, но так тихо, что он не мог услышать.
– Серьезно, я хочу купить книгу. Я теперь всерьез занялся чтением. Что ты мне порекомендуешь?
– Тоби, у нас обоих уже было достаточно неприятностей из-за твоего дурацкого чтения.
– Прости меня за Риту и девчонок. Я думаю, они больше не будут к тебе приставать.
– Мне все равно.
– Сам не знаю, что я в ней раньше находил. Она заявилась ко мне вчера вечером и соощила, что намерена взять меня обратно.
– Ну и отлично.
– А я сказал ей, что ничего не получится.
– Значит, она выдаст мне в понедельник по полной программе.
– Пру, мы можем отлично проводить время вместе. Просто как друзья. Я могу помочь тебе в магазине разобрать все эти завалы на полу. Ты мне только скажи, куда отнести коробки, и я все сделаю.
Он подхватил одну коробку – очень опрометчиво. Мягкий картон порвался, и штук двадцать книжек высыпалось на пыльный пол.
– Оп! – сказал Тоби.
– Осторожней! Честное слово, Тоби, ты бы лучше не трогал тут ничего…
– Ой, ты только посмотри!
Тоби разглядывал старинные тома викторианской порнографии. Он разинул рот от изумления при виде цветных гравюр с похождениями преподобного Найтли и его кувыркающейся свиты.
– Откуда у вас такие сальные книжки? – спросил он.
– Это не «сальные» книжки, а эротическая литература Викторианской эпохи, – сказала я высокомерным тоном, но ничего не могла поделать с краской, залившей лицо.
– Это ж надо – твой папа торгует порнографией!
– Это не порнография. Такие книжки коллекционируют очень почтенные люди.
– Ага, мы с тобой догадываемся почему. Ты такая странная, Пру. То ты смотришь на эту непристойность с невозмутимым видом, как будто это правила дорожного движения, то впадаешь в панику, когда я просто хочу тебя поцеловать.
Интересно, что бы он сказал, если бы увидел, как я целовала Рэкса? Как все это грустно! Рите нужен Тоби, Тоби нужна я, а мне нужен Рэкс – но я Рэксу тоже нужна! Я ему очень нужна, я чувствую! Но почему же тогда у него был такой несчастный вид вчера вечером?
– Пру! – окликнул меня Тоби.
– Что?
– С тобой все в порядке? Похоже, у тебя что-то болит,
– Нет-нет, все нормально. Я просто хочу побыть одна, Тоби. Ты иди, ладно? Слушай, захвати с собой одну из этих книжек про преподобного. Будет мощный стимул замяться чтением. А если переутомишься, можешь для отдыха посмотреть картинки.
– Ты думаешь? Давай я ее куплю. Сколько она стоит?
– Понятия не имею. Цена не проставлена. Бери так.
– Ладно, тогда я ее просто возьму на время. У тебя найдется какой-нибудь пакет? Еще не хватало, чтобы мама или сестры увидели, что я принес!
Тоби был уже на пороге, когда появились мама и Грейс. Мама явно огорчилась, что он уходит.
– Может, задержишься ненадолго, дружок? Мы как раз собираемся пить чай с песочным печеньем. А через полчасика у меня будут готовы коржики – мы повезем их вечером отцу в больницу.
– Оставайся, Тоби, – предложила Грейс. – Мамины коржики с пылу с жару – пальчики оближешь!
И Тоби остался, смущенно перекладывая из руки в руку свой пакет, как будто он жег ему пальцы.
– Что у тебя там, Тоби? – спросила мама.
Тоби густо покраснел.
– Так, ничего, – брякнул он.
– Ничего? – удивилась мама. – Это ведь книжка из нашего магазина, правда? Что ты купил?
Я ждала, что он скажет, но Тоби, похоже, проглотил язык.
– Тоби немного стесняется своей покупки, мама. – Мне хотелось его подразнить.
На его лице выразился ужас.
– Это подшивка «Медвежонка Руперта». Он любил эти комиксы, когда был маленький, а сейчас боится, что его засмеют за такую детскую книжку.
– Здорово! – сказала Грейс. – Я всегда любила медвежонка Руперта. А моя подружка Фижка рассказала мне загадку. Что общего у медвежонка Руперта с Винни-Пухом? Можешь угадать? Буква «п»! – Она заливисто рассмеялась.
Тоби облегченно вздохнул и тоже рассмеялся. Он приветливо общался с Грейс, весело болтая и хохоча над ее глупыми шутками. С мамой он был очень вежлив, нахваливал ее песочное печенье, а потом уплел целых три коржика, закатывая глаза и целуя себе кончики пальцев в знак восторга.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
