Спор между президентом – олицетворением высшей власти, и сверхэнергичным генералом, претендовавшим на то, что он лучше понимает интересы Америки, принял размеры общенационального спора. Генерал сделал попытку обратиться к американским законодателям через голову своего прямого руководителя по военной иерархии – главнокомандующего американскими вооруженными силами, которым, по конституции, является президент США 5 апреля 1951 г. в палате представителей было зачитано письмо генерала с призывом радикально пересмотреть внешнюю политику страны. В качестве первоочередной задачи он провозгласил “воссоединение Кореи”, в качестве следующей – возвращение Чан Кайши на континент, борьбу против коммунистов в Китае. Вот его мнение: “Здесь, в Азии,, коммунистические заговорщики решили сделать ставку на победу в мировом масштабе... Здесь мы ведем борьбу военными средствами, в то время как дипломаты воюют лишь при помощи слов”*. На эти предложения генерал Брэдли — председатель объединенного комитета начальников штабов — ответил, что распространение войны на Китай означало бы ведение “не той войны, не в то время, не в том месте, против не того врага”*. Взгляды двух генералов отражают диапазон мнений по вопросу проведения экспансионистской политики. Один генерал говорил о повсеместном приложении мощи США, второй – о выборочности, приоритете, необходимости более экономного и осторожного приложения сил Соединенных Штатов.
Результатом нагнетания истерии, культивирования имперской идеологии явилось то, что, согласно опросу общественного мнения, более 70% американцев – трое из четверых – поддержали точку зрения Макартура. Понимая, чем чревато подобное положение, правящие круги встали на путь изоляции Макартура. Генерал был отстранен от командования американскими войсками в Корее. Это был первый случай, когда непосредственный исполнитель американской политики был “большим империалистом”, чем представители верховной власти.
Наиболее близок к точке зрения Макартура был помощник государственного секретаря Дин Раск (в будущем – госсекретарь). В мае 1951 г. он заявил, что Чан Кайши “наиболее аутентичным образом выражает интересы огромных масс китайского населения”*. Официально китайскому народу была обещана помощь в случае, если он встанет на путь “низвержения коммунистической тирании”. Результатом американской экспансии становился глобальный конфликт.
Одним из первых, кто “пришел в ужас” от перевода абстрактных схем в конкретную плоскость, был политический обозреватель У. Липпман. Он рассуждал так: если политика, предлагаемая Д. Раском, будет воплощена в жизнь, “то администрация ввергнет себя в фантастически сложное положение. Она (администрация. – А. У.) связала вопрос о поражении красного Китая в Корее с вопросом о выживании. Режимы не ведут переговоров о собственном выживании. Подобные вопросы решаются лишь в результате тотальной победы”. Сторонники крайних взглядов в правящих кругах Америки после ухода Макартура в отставку оказались в меньшинстве. 10 июля 1951 г. Соединенные Штаты начали переговоры по вопросу о перемирии в Корее.
Под воздействием корейского урока определилось общее направление пути американской экспансии в мире на ближайшие годы: осуществлять продвижение в глобальных масштабах, допускать конфликты в периферийных зонах, но избегать прямого столкновения с СССР; избегать прямых переговоров с СССР и КНР, не прилагать усилий к улучшению двусторонних отношений с ними; игнорировать мнение союзников укрепить американское главенство в блоках. В начале 50-х годов США приступили к созданию крупнейшего в мире военного потенциала как ядерных, так и обычных вооружений. Именно с тех лет началось военное строительство, ритм которого не ослабевает. Страна, никогда не имевшая крупной армии в мирное время, стала создавать армию глобального масштаба.
Чем стала Америка в ходе этих преобразований? Редактор мемуаров Дж. Форрестола У. Миллис так оценивает итоги деятельности трумэновской администрации: она оставила после себя “колоссально раздутый военный истэблишмент, несоизмеримый ни с чем, что мы имеем в мирное время... Она вызвала к жизни огромную и, очевидно, навсегда созданную военную индустрию, теперь целиком зависящую от правительственных контрактов. Министерство обороны стало, бесспорно, величайшей индустриальной корпорацией в мире; огромные военные корпорации, такие как “Дженерал моторз”, “Дюпон”, лидирующие авиационные концерны заняли монопольные позиции, которые, по-видимому, подняли новые вопросы юридического и конституционного устройства государства”.*
У покидавшего в 1952 г. Белый дом Г. Трумэна, видимо, были свои основания верить в то, что он заложил самое прочное основание американского могущества в мире. Американские капиталовложения в Западной Европе, Латинской Америке и Канаде были неслыханными по масштабам. Вооруженные силы США закреплялись на всех континентах. Проектировалось новое поколение стратегической авиации. Принципы “изоляционизма” были окончательно похоронены. Создание глобальной зоны влияния США имело глубокие последствия для американского общества. Прав американский историк А. Шлезингер, указавший на то, что своими действиями во время корейской войны президент Трумэн “драматически и в опасной степени расширил сферу полномочий будущих президентов, их возможность вовлекать нацию в большие войны”.*
Дипломатия Трумэна – Ачесона требовала от граждан готовности к жертвам во имя “высших интересов страны”. Но кто мог точно определить эти интересы? Если “холодная война” была все же войной, то почему же не производилась мобилизация? Если же “холодная война” не была войной, то чем оправдывать нагнетание ненависти и страха в отношении Советского Союза? Если атеистический Советский Союз был непримиримо враждебен христианскому миру, то почему же это всполошило, скажем, не Ватикан в первую очередь? Активисты типа генерала Макартура, обвинявшего президента Трумэна и его окружение в нерешительности, полагали, что к предстоявшей борьбе следовало готовиться максимально эффективно. Самую высокую цену за имперское преобладание, пожалуй, пришлось заплатить американской интеллигенции, для которой период маккартизма, совпавший с годами устремившегося вверх американского влияния, стал временем молчания, годами морального и интеллектуального обособления в собственной стране.
Структурное оформление
Период 1953 – 1960 годов был временем структурного оформления огромной американской зоны влияния в мире. США наращивали военный потенциал и укрепляли уже имеющиеся структуры – НАТО, американо-японский договор. В Западной Европе под эгидой американцев восстановил свои позиции Западная Германия – самая мощная индустриальная сила региона. Под американским влиянием находился Южный Вьетнам, в зону притяжения США попали Пакистан, Таиланд и даже далекий Лаос. Начался бурный рост Японии, что в тех условиях объективно укрепляло позиции Америки в Азии.
Благоприятным для американского внешнеполитического активизма был относительный консенсус (согласие) в среде правящей элиты. На еще большую высоту были возведены ореол имперского строительства и идея особой ответственности Америки за мировые судьбы. Лишь опираясь на это относительное внутреннее согласие, американское руководство могло планировать те или иные международные комбинации, обеспечивающие укрепление мощи Америки. В рассматриваемый период еще не была написана ревизионистская историческая литература, которая появилась через 10 лет и способствовала порождению сомнений в верности курса, нацеленного на конфронтацию с СССР.
