– Ничего, – ответил он.
– Вы – ирландец? – От удивления глаза мои широко раскрылись.
– А как же? – ответил он.
– Из Дублина?
– Не могу отрицать.
– А что вы здесь делаете?
– Сам не знаю. – Он поморщился. – Я пришел с компанией. Но все они куда-то испарились. А вы?
– Я знаю двух девушек, которые здесь живут.
– Вам посчастливилось.
Он был очень мил, хотя и не соответствовал привычным для меня критериям. Худой, да, но эти светлые волосы, эта младенчески нежная кожа, голубые глаза…
– Кончила?
– Что?
– Меня разглядывать?
Я вспыхнула.
– Извини.
– Если бы я так на тебя смотрел, ты бы сказала, что я тебя кадрю.
– Я тебя не кадрю.
– А что же ты тогда делала?
– Я глазела.
– Давай глазеть куда-нибудь еще. – Он обнял меня за талию и привлек к себе.
Он не хотел, чтобы мы пошли к нему, а я не хотела приглашать его к себе.
– Мы живем впятером, – объяснил он. – Никакой приватности нам там не светит.
– Так придумай что-нибудь!
Он придумал очень быстро. У него были ключи от офиса, где он работал. Это было маленькое, уютное здание. Все было почти так же, как с Игнасио, только я впервые занималась любовью на вертящемся офисном кресле. А потом я настояла на том, чтобы ехать домой в одиночестве.
Барбара видела, как мы с ним исчезли.
– Ты где была? – спросила она на следующей неделе, когда мы зашли все вместе в студенческое кафе.
– Нигде.
– Изабель!
– Ну, я не помню. – Мне не хотелось ни с кем обсуждать свою вылазку. Она была ошибкой.
– Она не помнит!
– Ну, мы пошли погулять. Напились. Больше я ничего не помню.
– Слушай, когда я тебя впервые увидела, – сообщила Барбара, – то подумала, что ты настоящая пуританка. И на вечеринку не хотела сперва идти. Как я в тебе ошибалась!
– Ты во мне не совсем ошибалась.
– А как же это объяснить? Ты исчезла едва ли не с единственным симпатичным парнем на вечеринке, а потом не можешь вспомнить, где была и что вы делали.
– Ну и что? Просто я не хочу вспоминать. К нашему столику подсела Бриджет.
– Привет, Изабель! – сказала она. – Могу поклясться, что вы с Джоном очень хорошо провели время.
– С Джоном?
– Господи, Изабель! Только не говори мне, что ты даже не помнишь его имя!
– Не то чтобы не помню. Я просто его не спрашивала.
– Ты просто невыносима. – Бриджет глядела на меня со смешанным чувством восхищения и недоверия. – Провела с человеком ночь и даже не потрудилась спросить, как его зовут!
– Я не проводила с ним ночь.
– То есть ты даже не знаешь, увидишься с ним еще раз или нет?
Я пожала плечами.
– Что-то я сомневаюсь, что хочу его еще раз видеть. И вообще, Барбара, давай оставим этот разговор. Мне он начинает надоедать.
– Хорошо, никаких проблем. – Они с Бриджет обменялись взглядами. – Мы сейчас идем в бар. Хочешь пойти с нами?
Я очень устала. На неделе было много работы. Мне следовало отправиться домой и пораньше завалиться спать.
– Пошли, – согласилась я.
Бар находился в отеле «Люкс». В нем работал Томас Медина, бойфренд Бриджет. Он стоял за подковообразной стойкой и протирал стаканы. Бриджет села у стойки на высокий табурет и начала ворковать с ним, а мы с Барбарой взяли стаканы и отправились в фойе.
Отель был средней руки, скорее всего предназначен для ограниченных в средствах бизнесменов и туристов, которые группами приезжали на выходные. Но здесь тоже было свое ночное шоу – в испанском стиле, – которое состояло из танцоров фламенко, хотя и не таких хороших, как на вечеринке у Барбары.
Жизнь практически везде одинакова, думала я. Все равно где сидеть – что в отеле «Люкс», что в дублинском «Бурлингтоне» или «Конраде». Вокруг снует та же толпа людей. Нетерпеливо дожидается лифтов. Подзывает к себе носильщиков. Празднует чей-нибудь день рождения, или свадьбу, или годовщину. Я допила свой коктейль.
– Хочешь еще? – спросила я Барбару. У нее еще было полстакана, но она кивнула.
Я слишком много пью, думала я, заново наполняя наши стаканы. Никогда не думала, что начну вот так регулярно напиваться. Но чувствовать в теле алкогольное тепло было так приятно, что отказать себе в удовольствии я уже не могла. К тому же это чувство отстраненности от всего мира, оно казалось большим облегчением.
Барбара что-то болтала о работе. Мне было трудно себе представить, что кто-то может с удовольствием преподавать английский язык. Но она это делала именно с удовольствием. Из обрывков разговоров, подслушанных на курсах, я знала, что она котируется среди студентов очень высоко.
– Мне надо как-нибудь прийти к вам на занятия, – сказала я неожиданно. – Проверить твои знания, как я это делаю с нашими преподавателями в «Адванте».
– Ой, только не это! – воскликнула она. – Когда кто-нибудь меня проверяет, я просто холодею от ужаса.
– А ты здесь надолго?
– Понятия не имею. Сколько захочу.
– А тебе здесь нравится?
– Пока да. Может, через несколько месяцев мне все это надоест. Но скоро лето, а летом здесь хорошо, даже несмотря на то, что на мостовой можно обжечь пятки и приходится, как арестант, большую часть времени сидеть дома.
– Мне тоже хочется побыть здесь летом.
– Это просто ад, – убежденно сказала она.
– А что ты делаешь летом?
– В колледже проводятся разные занятия. У меня полно дел.
– Приятно смотреть на человека, которому нравится учить. Хочешь еще выпить?
– Да что ты, у меня еще эта почти полная.
Бриджет и Томас все еще ворковали через стойку. Я покашляла.
– Еще одну? – Томас едва обратил на меня внимание и налил двойную порцию.
Не слишком удачный вариант, подумала я, нетвердо ковыляя обратно в фойе. Голова разболится, завтра работать будет трудно.
– Пардон! – сказала я, натолкнувшись на кого-то, кто выходил из Испанского культурного центра.
– Изабель! – На меня с удивлением смотрела Габриэла. – Что ты здесь делаешь?
– Зашла с приятельницей. – Я усиленно пыталась сфокусировать взгляд.
– Кажется, ты уже хорошенько набралась.
– Какая разница? – спросила я. – Если я хорошо работаю, какая разница, что я делаю в свободное время?
